Альфред Барридж - Детские игры

Ах, если бы не картинка, возникшая в воображении после слов мисс Гриббин и ее дурацкого смеха! Маленький человечек впервые идет на встречу с другим маленьким человечком, она смущена и не знает, что нужно делать и говорить. Довольно жалкое зрелище, не делающее чести Эвертону. Эти ее воображаемые друзья… Неужели они появились вследствие того, что Моника испытывает потребности, о которых он понятия не имеет, о которых он даже не потрудился ничего узнать?

Он не был злым человеком, и мысль о том, что он мог совершить столь недобрый поступок, причиняла ему страдания. Вполне возможно, что современные дети, которых он так не любит за их манеры, всего лишь подчиняются неумолимым законам эволюции. Что, если, ограждая Монику от общения с ними, он нарушает законы природы? Что, если Моника может естественно развиваться только в том случае, если ей будет позволено беспрепятственно идти в ногу со своим поколением?

Он возбужденно мерил шагами свой маленький кабинет и, наконец, нашел компромисс. Он станет еще внимательнее наблюдать за Моникой и расспрашивать ее при каждом удобном случае. И если поймет, что она несчастна, что ей действительно требуется общение с другими детьми, тогда он придумает, что можно сделать.

Но когда Моника вернулась домой, он сразу увидел, что она не слишком весело провела время. Она выглядела подавленной и почти ничего не рассказывала. Девочки явно не сумели подружиться. Когда ее стали расспрашивать, она призналась, что Глэдис ей не очень понравилась. Она произнесла эту фразу с задумчивым видом, сделав небольшую паузу перед словами «не очень».

— Почему она тебе не понравилась? — резко спросил Эвертон.

— Не знаю. Она такая смешная. Не похожая на других девочек.

— А что ты знаешь о других девочках? — удивился он.

— Ну, она совсем не похожа…

Моника внезапно замолчала и опустила глаза.

— На твоих подруг, ты хотела сказать? — уточнил Эвертон.

Она смерила его быстрым, изучающим взглядом и вновь опустила глаза.

— Ни капельки не похожа, — подтвердила она. — Она и не может быть на них похожа.

Эвертон не стал мучить ребенка дальнейшими вопросами и разрешил ей идти. Она тотчас бросилась в пустую комнату, чтобы там удовлетворить свою потребность в общении.

На данный момент Эвертон был доволен. Моника абсолютно счастлива, ей не нужны ни Глэдис, ни другие друзья ее возраста. Его эксперимент проходит успешно. Она сама придумала себе подруг и с удовольствием отправилась играть с детьми, порожденными ее фантазией.

Поначалу ему казалось, что все хорошо, — большего и желать нельзя. И вдруг на него снизошло внезапное озарение, поразившее его как гром среди ясного неба, — ведь в действительности это противоестественно и ненормально.

Хотя Моника не испытывала ни малейшего желания вновь встретиться с Глэдис Парслоу, правила приличия требовали пригласить дочь викария с ответным визитом. Скорее всего, Глэдис Парслоу хотела идти в гости не больше, чем Моника хотела ее развлекать. Но благодаря строгой дисциплине она явилась точно в назначенное время, и Моника повела себя по-взрослому учтиво, встретив ее сдержанно и с достоинством.

Моника проводила свою гостью в пустую комнату, и в тот день ни Эвертон, ни мисс Гриббин больше не видели Глэдис Парслоу. Когда прозвучал гонг к чаю, Моника появилась одна и тихим голосом сообщила, что Глэдис уже ушла домой.

— Вы поссорились? — поинтересовалась мисс Гриббин.

— Н-нет.

— Тогда почему она ушла так быстро?

— Она глупая, — бесхитростно ответила Моника. — Вот и все.

— Может, глупая не она, а ты. Почему она ушла?

— Она испугалась.

— Испугалась?

— Ей не понравились мои подруги.

Мисс Гриббин переглянулась с Эвертоном.

— Ей просто не понравилась глупая девочка, которая разговаривает сама с собой и выдумывает всякую чушь. Неудивительно, что она испугалась.

— Сначала она не поверила, что они существуют на самом деле, и стала надо мной смеяться, — сказала Моника, сев на стул.

— Естественно!

— А потом, когда она их увидела…

Мисс Гриббин и Эвертон прервали ее одновременно, повторив хором и с неподдельным изумлением ее последние слова.

— И когда она их увидела, — невозмутимо продолжала Моника, — они ей не понравились. Думаю, она просто испугалась. Во всяком случае, она не захотела остаться и сказала, что пойдет домой. По-моему, она глупая. Мы все от души над ней посмеялись, когда она ушла.

Она говорила обычным тоном, и если в душе радовалась, что своими словами привела мисс Гриббин в замешательство, то ничем этого не показывала.