Альфред Барридж - Детские игры

Однако, кроме Моники, в продолговатой комнате никого не было — от стены до стены и от пола до потолка. Моника стояла перед большим высоким окном, усеянным мелкими каплями дождя, и подняла голову, когда он вошел. Он еще успел увидеть, как с ее губ сползла улыбка. По едва заметному движению плеч он понял, что она что-то прячет в руках за спиной.

— Привет, — произнес он с наигранной веселостью, — чем ты тут занимаешься?

— Ничем, — ответила она, но не так угрюмо, как делала это прежде.

— Перестань, — сказал Эвертон, — так нельзя. Ты разговаривала сама с собой, Моника. Ты не должна этого делать. Это дурная и очень, очень глупая привычка. Ты сойдешь с ума, если вовремя не остановишься.

Она опустила голову.

— Я не разговаривала с собой, — игриво, но в то же время осторожно ответила она тихим голосом.

— Чушь. Я тебя слышал.

— Я не разговаривала с собой.

— Ас кем же еще? Здесь больше никого нет.

— Сейчас — нет.

— Что значит «сейчас»?

— Они ушли. Думаю, вы их напугали.

— О ком ты говоришь? — он сделал шаг в ее сторону. — Кого ты называешь они ?

В следующую секунду он разозлился на себя. Он воспринимает ее слова слишком серьезно, а ведь ребенок всего-навсего смеется над ним. Она словно праздновала победу, заставив его принять участие в придуманной игре.

— Вы не поймете, — заявила она.

— Я понимаю только одно — ты понапрасну тратишь время и ведешь себя, как маленькая глупая девочка. Что ты прячешь за спиной?

Она протянула правую руку, разжала пальцы и показала наперсток.

— Почему ты его спрятала? — удивился он.

На ее губах заиграла загадочная улыбка — ее постоянная улыбка последних дней.

— Мы с ним играли. Я не хотела, чтобы вы узнали.

— Ты имеешь в виду, что ты с ним играла. И почему ты не хотела, чтобы я узнал?

— Из-за них. Я думала, вы не поймете. Вы и в самом деле не понимаете.

Он понял, что сердиться или проявлять нетерпение бесполезно, и заговорил более мягким тоном, попытавшись даже проявить понимание.

— Кто такие они? — спросил он.

— Просто они. Другие девочки.

— Понятно. И они приходят с тобой поиграть, да? И убегают каждый раз, когда появляюсь я, потому что я им не нравлюсь. Верно?

Она покачала головой.

— Дело не в том, что вы им не нравитесь. Думаю, они ко всем хорошо относятся. Просто они очень застенчивы. Они очень долго боялись меня. Я знала, что они здесь, но прошли многие недели, прежде чем они решились поиграть со мной. Я и увидела-то их не сразу, а лишь через несколько недель.

— Да? Интересно, как они выглядят?

— О, они обычные девочки. Ужасно, ужасно милые. Некоторые немного старше, чем я, некоторые младше. И одеваются они не так, как другие современные девочки. Они носят белые платья с длинными юбками и ленты в волосах.

Эвертон с серьезным видом склонил голову. «Она увидела их на иллюстрациях к книгам у меня в библиотеке», — подумал он.

— И ты не знаешь, как их зовут? — спросил он, надеясь, что его вопрос прозвучал небрежно, но искренне и что она не заметила проскользнувшей насмешки.

— Нет, знаю. Одну девочку зовут Мэри Хьюит, мне она нравится больше всех, есть еще Элси Пауэр и…

— Сколько их всего?

— Семь. Хорошее число. А это — классная комната, где мы играем. Я люблю играть. Жаль, что я не научилась играть в игры раньше.

— И вы играли в наперсток?

— Да. Они называют эту игру «Найди наперсток». Одна из нас прячет его, а потом остальные пытаются найти, и тот, кто находит, прячет его снова.

— Ты хочешь сказать, что прячешь его сама, а потом сама же и ищешь.

Улыбка тотчас сползла с ее лица, и по ее глазам он понял, что доверительный разговор окончен.

— Да ну! — воскликнула она. — Вы все-таки не понимаете. Я так и думала, что вы не поймете.

Однако, Эвертону казалось, что он понял. Его лицо озарила внезапная радостная улыбка.

— Ладно, не обращай внимания, — махнул он рукой. — Но на твоем месте я бы не заигрывался.

С этими словами он вышел из комнаты. Но любопытство заставило его задержаться и прислушаться с другой стороны двери, которую он закрыл за собой. И не напрасно. Он услышал шепот Моники:

— Мэри! Элси! Выходите. Все в порядке. Он ушел.

В ответ раздался шепот, совсем не похожий на голос Моники, и он резко вздрогнул, но потом тихо рассмеялся над своим замешательством. Раз Моника играет разные роли, естественно она старается говорить разными голосами.

Спускаясь вниз в глубокой задумчивости, он пришел к интересным выводам и чуть позже поделился ими с мисс Гриббин.