Алессандро Надзари - MCM

Вот и каюта в носовой части, прямо над рубкой, больше похожая на аквариум, до краёв залитый светом и со столь превосходной, не допускающей сквозняков, вентиляцией, что, казалось, та была способна не только поддерживать воздух свежим и чистым, но и отфильтровывать из пресыщенной фотонами среды отринутые наукой — ещё прошлого века — флогистоны.

— Ваше превосходительство, лейтенант Императорского флота Евграфов для дачи показаний по предоставленному рапорту прибыл!

— Хорошо, лейтенант, походите. И запомните: я ведь человек не военный, и более ценю дисциплину ума, нежели всю эту муштру. А у вас ум, надо признать, дисциплинирован. И я это говорю, имея в основании не только поданные вами за всё это время бумаги. У вас за плечами Минный офицерский класс и Императорский электротехнический институт с отличием, а также рекомендации моего хорошо знакомого коллеги Александра Степановича. Да, молодой человек, он вас запомнил. Вот почему вы и были выбраны в экипаж. Я лишь убедился, что не зря. Сейчас же я хочу подвергнуть испытанию некоторые свои и ваши выводы по поводу произошедшего. Прискорбно, что сорвались мероприятия по исследованию вискозного аппарата. Чудесный материал, чудесная технология. Я уже вижу её применение для воздушного флота, да и не только. Надеюсь, появится возможность воспроизвести технологический цикл в условиях нашего маленького летучего института. Но простите мне эту стариковскую мечтательность. Есть ли у вас какие-то дополнения и замечания по поводу визитёра, вызревшие за время ожидания этого разговора?

— Господин Менделеев, я не включил это в отчёт, но, похоже, за нами наблюдала женщина.

— Вот как? Женщина!

— Да, её костюм был более похож мужской, но всё же скроен по фигуре… И я уверен, что мужчинам подобные пропорции физиологически не вполне пристали.

— Так-так. Это вы разглядели, а что же лицо?

— Оказалось затемнено по естественным причинам, как я и отметил в рапорте.

— Но откровенно пол отчего-то не упомянули, пошли на лингвистическую хитрость: в вашем рапорте фигурирует то «нарушитель», то «наблюдатель», а то и «неустановленное лицо».

— Прошу простить моё плутовство. И покорнейше прошу простить, если оно оскорбило ваше превосходительство. Манёвр предназначался не для вас, но звеньев фельдъегерской цепочки…

— Которые могли бы слишком эмоционально воспринять упоминание слабого пола в эдакой комедии. За это, лейтенант, прощаю. Тем не менее, что же вас заставило в совершенно первобытном духе побежать за ней — вместо принятия боевой стойки и спокойного произведения выстрела из табельного оружия, как предписано штабными гуманистами? Вряд ли выстрел из «браунинга» оказался бы громче той погони по железным мосткам, что вы устроили, и звона стекла от залпа пневмоштуцера. Залпа, под который могли попасть и вы.

— Да, к сожалению, мичману Деспину удачная позиция так и не подвернулась. Моему же поведению твёрдого оправдания нет, однако двигало мной желание задержать любопытную персону: те шаблоны, что мы себе изобрели для подобных случаев, к ней не подходили. И продолжают таковыми оставаться.

— Слишком обширное заключение, чтобы с ним спорить. Любопытно иное: кто же способен додуматься использовать женщину в столь деликатном деле?

— Ваше превосходительство, вынужден с вами не согласиться: история знает примеры, когда женщины наносили решающий удар.

— Ядом, кинжалом и подлогом, но не в роли «наблюдателя», чтобы затем — что? Засвидетельствовать увиденное без материальных доказательств? Вы ведь при последовавшей за этим уборке не обнаружили никаких оброненных блокнотов или тем более разбитых фотоаппаратов и их частей?

— Н-нет, ничего для фиксирования информации, — тут он почувствовал в кармане вес точно-не-хронометра.

— Не могла ли она оказаться там случайно? Тайное свидание? И побежала она от вас, потому как испугалась вашей грозной униформенной ватаги — как вам такое?

— Обычная девушка с большей вероятностью оцепенела бы от страха. И вскрикнула. И уж тем более постаралась бы не задерживаться там, где очутилась, если, разумеется, встреча не была назначена в химической секции, в чём так же можно усомниться.

— Ну почему же, там рядышком парфюмерный отдел. Достаточный повод для ветреных голов и пламенных сердец — не находите?

— Где же тогда ухажёр? — удивился своей дерзости Михаил и потупил взор.

— А хороший вопрос. Сбежал, завидев вас? Или же так и остался незамеченным?