Андрей Шитяков - Асет, Дочь неба, царица Та-Кем

— Дорогой Си-Нут, — ответил Анпу — мы благодарны тебе, твои слова и вправду бесценны, это слова преданного жреца с храбрым сердцем. Ты получишь в Маади защиту, достойное место в храме Нут, будешь вознаграждён и не будешь ни в чём нуждаться. Но только Асет уже нашла то, что ей нужно. Своё счастье и свою любовь. И не по её нраву захватывать Трон хитростью, когда соперник сражается в битве. А Трон Та-Кем Асет себе вернёт, и скоро ты узнаешь как.

— Но почему Асет нет среди вас?

— Пойдём со мною, я накормлю тебя после долгого пути, дам отменного вина и расскажу всё, — сказал Анпу, встал со своего Трона Богоравного, взял едва отдышавшегося жреца за руку и повёл его в свои покои.

«Его слова бесценны!» — сказал Себек и вышел из зала, направившись к городским воротам, выходящим на берег Хапи. Под покровом ночи ему удалось выйти к Реке незамеченным. Только он один знал, от одного из купцов, прибывшего недавно по морю с востока, что Хал Саадома и его сын, принц Саадома Ханар заключили союз с правителями Городов Красного моря, чтобы пойти на Та-Кем, напав именно у Небта, а оттуда — пойти на Ар-Маат.

Себек не одобрял Сета и его насильственного захвата власти, но, когда враг угрожал Та-Кем, наступало время забыть о раздорах. Сету немедленно нужна была помощь, и он мог ему помочь. Себек с разбега прыгнул в воды Хапи, тут же обернувшись крокодилом, громадным, размером с храмового, и поплыл вверх по Реке так быстро, как только мог, по пути призывая своё воинство, «детей Себека» следовать за ним и защитить Свет Маат и Славу Великих Предков, во имя Хранителя.

Асет сидела на траве. Она была счастлива, но это было новое, не изведанное ею счастье. Нет, такого счастья она раньше не испытывала! Она трепетно гладила камень, принесённый из другого мира и нежно-нежно шептала: «Хору»…

— Что такое, Асет? — Усер услышал её шёпот, увидел счастливое лицо…

— Усер, я хочу сказать тебе что-то важное, очень важное…

— Рад услышать любые твои слова, любимая!

Ты помнишь, я обещала Великому Хранителю, что мы назовём нашего сына Хору, во имя этого камня — подарка — бесценного подарка Хранителя?

— Да, я помню!

— Я уже знаю, я чувствую — Хору под моим сердцем!

— Я знаю, любимая! Ты спросишь, откуда? Когда Ка вернулось в моё тело, и я открыл глаза, первое, что я увидел, — соколиная пара, свившая гнездо на скале, которая стала частью восточной стены нашего собственного Великого Храма, хотя и просуществовал он очень недолго. Священный Свет озарил этих птиц, наделив Силой. Посмотри — вот и их гнездо. Видишь молодого сокола — это юная птица, он ещё не покидал гнезда — не умеет летать, его перья ещё совсем белые и похожие на пух. Но он уже больше своих родителей! Они были озарены Священным Светом, а птенец был зачат в то же самое мгновение, что и Хору. Рождение Богоравного — тем более, рождённого от двух Богоравных, так же, как и его зачатие — великое событие и для нашего и для Второго Мира. Тогда открываются Врата и Высший Свет — Маат проникает в наш мир. Он и озарил зачатого сокола — в какой-то мере — он и Хору будут братьями… Я знаю это! Ведь Богоравные рождают Богоравного уже не в первый раз. — Усер смутился, но Асет даже не заметила этого, слушая его и своё сердце. — Так было и с Анпу. В момент его зачатия был зачат шакал — да-да, тот самый, который никогда не покидает Анпу, на морде которого сразу же исцеляются шрамы от когтей храмового Ка-Ту, — Асет вспомнила их последнюю стычку и улыбнулась, — они стали как бы частью друг друга, шакал умён, как человек и бессмертен, а Анпу научился чувствовать в человеке любую болезнь, как шакалы чувствуют больное животное, а, поняв, он, наделённый Силой, научился лечить людей так как до него никто не мог — и травами, и Светом, и, даже вскрывая тело золотыми ножами, которые он делает сам. А этот сокол — он будет необычной птицей — он будет разумен, он будет огромен — видишь, он уже больше своих родителей, хотя всего пять дней назад я впервые услышал его писк. Когда через два дня я увидел молодого оперившегося птенца, много меньше своих родителей, но такими соколята становятся через месяц, я понял, что Хору — в тебе!

— И что в ответ подарит ему этот сокол? Безмерно острое зрение? Умение летать? — спросила Асет.

— Пока мы не знаем. Но пойми, что я хочу сказать тебе, смотри, как он растёт! Как быстро созрело яйцо и как быстро он вылупился! Точно так же было и с Анпу. Вероятно, в Богоравном, рождённом от двух Богоравных, намного больше чистого Света, по отношению к земному, чем в простых Богоравных, как мы с тобой. Я видел, как наша мать носила тебя — это продолжалось только два месяца, но Анпу родился через две недели. Когда ты пережила пять разливов Реки, ты была, как другие дети в десять-двенадцать лет, но Анпу стал таким уже в два года, а в пять лет возмужал, потому-то ты так легко и поверила в то, что сын твоей сестры — твой старший брат. Понимаешь, Асет, через семь дней ты родишь Хору. И я один не смогу принять его, нам понадобятся жрицы и Анпу, как великий целитель!