Павел Брыков - Томас

Когда осмотр был завершен, гаишники пригнали кран, грузовик, и забросили железяку в кузов, чтобы отвезти в неизвестном направлении.

R.I.P. Ослик...

— ...и всё равно, так неудобно получилось. Виновата по уши, засмотрелась и чуть людей не покалечила. Я как увидела, что сталось с вашей машиной... Капец! Всё, амба, — убила! А тут двери отваливаются, и вы такие с дедом выскакиваете, как эти... Потом Рома с глазами бешенными. Я из огня да в полымя — ни слова сказать не могу. Думаю, сейчас бить будете...

Томасу было видно, что Лесе не по себе — шутила, поддерживая беседу, улыбалась, но как ни стремилась казаться веселой — не выходило. Разговор всё равно завершался паузой. После очередного молчания девушка вдохнула побольше воздуха и спросила:

— Я могу как-то компенсировать материальный ущерб?

Она вдруг улыбнулась так, как могут улыбаться только по-настоящему провинившиеся женщины.

Томас не стал отводить глаз. Тихо ответил:

— Я проголодался. Если накормите — претензии снимаю.

Девушка хмыкнула и кивнула, как бы говоря — я вижу, что эта просьба не так проста, как кажется, все понимаю, но вынуждена принять правила игры.

— Договорились. Какие заведения предпочитаете?

— Не знаю, я в Городке давно уже не был. А вам где нравится?

— Можно в «Чин-чин», я там часто обедаю, но раз такой случай, то поедем... — сделала паузу, — на площадь, в «Монако».

— Не слышал.

— Ресторанчик. Мой знакомый держит. У меня там кредит.

— Ну-у-у, раз так, то на площадь, — улыбнулся Томас.

Это правда, у Олеси в «Монако», как и во многих других местах, был неограниченный кредит. Все знали, что дама с деньгами: сегодня пусто — завтра обязательно густо.

Но причина не в этом. Лесю любили. И не только за её волшебный голос.

Ресторанчик, в который прибыла парочка, можно назвать семейным. Людей немного, тем более с утра. Полумрак, тихая музыка. Здесь всегда стоял запах «а-ля пятница вечер» — когда аромат кухни смешивается с дымом сигарет и тонкими сизыми нитками, струящимися вверх от китайских пахучих палочек. На правах хозяйки Олеся заказала себе мороженое и кофе, а пострадавшему первое, второе и компот в виде окрошки, пельменей с маслом, овощного салата и графинчика с томатным соком. Сделав заказ, девушка ушла в уборную, а Томас, дожидаясь официанта, стал разглядывать свое отражение в хромированной лампе. Лицо из комнаты смеха его особо не разочаровало — нос хоть и имел на кончике красную точку, но выглядел вполне прилично.

Олеся вернулась, и тут же принесли заказ. Томас принялся за его уничтожение. Резкими движениями ложки он зачерпывал окрошку и отправлял в рот, при этом, не забывая про чёрный хлеб. Жевал шумно и с такой силой, что на скулах ходили бугры и заметно двигались уши. Ел быстро и как-то небрежно, неряшливо — так едят старики, которые за всю свою долгую жизнь устали подстраиваться под других, и ни на кого уже не обращают внимания. Леся, забыв про мороженое, поставила локти на стол и по-бабьи вытаращилась на страдальца.

Думаю, сейчас необходима короткая ремарка.

В то утро наша барышня встала с правой ноги, приняла душ, выпила зеленого чаю — кофе и сигареты у неё вызывали жутчайшую психологическую аллергию — полила остатками заварки денежное дерево, помыла за собой чашку, погладила блузку, протерла туфли и прочее, и прочее. Когда вышла на улицу и попала в объятия жаркого марева — зажмурилась. Постояв на солнце с минуту чтобы привыкнуть к его горячим приставаниям, пошла к гаражу. Настроение было приподнятым. Оно таким осталось даже сейчас, после неприятностей на перекрестке, потому как приключение, а несчастье каким-то чудесным образом задело не её. Каждый раз, когда беда приходила к дальним родственникам, соседям, знакомым или коллегам, в голове Леси раздавался звоночек: «В этот раз не я, не я, не я!». И в данную минуту ей было приятно осознавать, что она жива-здорова, у неё ничего не украли, не угнали машину (чуть помятый бампер не в счет), а через час...

Не надо думать, что будет через час — всему свое время и своя беда.

Или счастье.

Уж лучше счастье!

— Слушай, ты как с голодного краю. Я даже, глядячи на тебя, проголодалась.

Томас улыбнулся.

— Помогите с пельменями, а то мне много будет. Я могу и одной окрошкой наесться.

— Нет, я себе закажу...

— Да бросьте. Или лучше на «ты»? — спросил Томас с набитым ртом.

— Давай на «ты».

— Тогда едим с одной тарелки.

— Лады.

— Хотя...