Виктория Борисова - Светлая сторона апокалипсиса

Поэтому еще в прошлом году глашатаи прокричали с базарной площади высочайшее царское повеление о том, что всем жителям Сафата и прилегающих деревень под страхом долгого тюремного заключения строжайше запрещено собирать листья, корни, цветы или плоды этого вредоносного растения, а равно и готовить из них какие-либо снадобья.

Но люди, пристрастившиеся к отвару, готовы были отдавать последнее, что имеют, лишь бы не лишиться своей доли призрачного счастья. Неизлечимо больные умоляли облегчить их страдания. И лекарь стал творить свое дело тайно. Постепенно все к этому привыкли. Царские стражники иногда хватали сборщиков, но старый Тобис всегда умудрялся выкручиваться. Его ни разу не поймали с поличным. Стражники и судейские чиновники неоднократно обыскивали его дом, но всегда уходили ни с чем. Злые языки связывали это с тем, что жалованье стражника невелико, а старик был богат.

Лишь однажды молодой и ретивый начальник отряда стражников попытался воззвать к его совести. После очередного неудачного обыска стражники уже собирались уходить, лениво переругиваясь в передней, а старая служанка лекаря, Аса, злобно ворчала, оттирая свежеструганый деревянный пол, затоптанный грязными сапогами. Наконец, командир не выдержал:

— Да замолчи ты, старая ведьма! Все вокруг давно знают, что твой хозяин если и не дьявол, то уж точно его близкий родственник, да и сама ты ему под стать!

Старый Тобис аккуратно отложил толстенную книгу в кожаном переплете, которую читал все время, пока шел обыск, тяжело поднялся из низкого резного кресла и вышел в переднюю.

— Позвольте узнать, господа, зачем вы сюда пришли — выполнять свой долг или оскорблять беззащитную старую женщину?

Командир на мгновение смутился, но скоро овладел собой.

— Послушай, старик! Все знают, что ты варишь по ночам Проклятое Зелье. Лучше признайся сам: если мы найдем его, ты сгниешь в тюрьме!

Старик сдвинул очки на самый кончик носа и строго сказал:

— Прежде чем пугать меня тюрьмой, ищите доказательства. А пока их нет — я честный человек и не позволю оскорблять себя в своем доме.

— Но твое зелье убивает людей!

Старик задумчиво поднял бровь и долго, внимательно и насмешливо смотрел на своего собеседника.

— Так вы хотите быть добрым, господин царский стражник? Вас заботят жизни людей? Тогда позвольте вам напомнить — каменоломни убивают еще быстрее. Если человек хочет уйти из жизни, он всегда найдет способ. Лучше призрачное счастье, чем никакого. Хотя я даже не могу представить, какое отношение это имеет ко мне лично. Если вы закончили, господа, то — прощайте. Меня ждут больные.

Чаус Хат, простой и невежественный сельский житель, не утруждал себя подобными размышлениями. Он знал только, что его дети, жена и престарелая мать просят есть каждый день, а крошечный земельный надел у самого подножия Черных гор не может прокормить их. Один мешок Проклятого Зелья позволит быть сытыми целый месяц.

Чаус Хат осторожно распрямил ноющую спину и отер пот со лба. Работа тяжелая, а он уже немолод. До настоящего зноя еще далеко, но все же надо поторапливаться. Ветки непременно надо срезать рано утром. Под лучами безжалостного горного солнца они наливаются смертельным ядом, и если он не успеет убраться отсюда вовремя, то сам погибнет первым. Сладкий, вкрадчивый запах астукарии убивает все живое на расстоянии ста шагов.

Вообще-то сбор Проклятого Зелья всегда считался в Сафате опасным занятием. Кусты астукарии, растущие вблизи городской черты, давно сожжены царскими стражниками, поэтому Чаус Хат отправился далеко в горы. А каждый человек, который попадал сюда, подвергался многим опасностям.

Здесь, в горах, водятся огромные пауки и ядовитые змеи. Укушенный ими умирает через час в страшных мучениях. На узких тропах свою добычу стережет рысь шарлах, которая с высоты прыгает на жертву, ломая ей хребет.

Но как ни опасны дикие звери, люди намного опаснее. Дикие племена горцев, донантов и твергов не жалуют чужаков. Особенно опасны тверги, уродливые горбатые карлики с торчащими острыми клыками и зеленоватой кожей. Болтают, что они до сих пор не брезгуют людоедством, и горе случайному путнику, который попадет к ним в руки. Они обитают в глубоких пещерах и редко выходят на поверхность земли, мало кто видел их близко, и потому жизнь этих существ всегда была окружена зловещей тайной.

В прошлом году царские егеря поймали одного из них на охоте, привезли в Сафат и выставили в железной клетке на базарной площади. Этот получеловек-полузверь сначала выл, кидался на прутья, а потом затих, свернулся калачиком в самом темном углу своей тюрьмы, пытаясь укрыться от улюлюкающей толпы, и больше не двинулся с места, пока не умер.