Игорь Волознев: Бесовщина

Ему никто не ответил.

— Скорей бы смениться и смотать отсюда… — сделал он новую попытку разговорить приятелей. — А ещё лучше — уволиться… Как вы думаете, призрак долго здесь пробудет?

— Не долго, — отозвался Тим. — Такие буйные духи на одном месте обычно не задерживаются.

— Почему?

— Установлено в результате многолетних наблюдений. А если устранить причину их появления, они уходят ещё быстрее.

— А вы можете её устранить?

— Попробуем.

Медсестра Елена Сергеевна, вошедшая в сайтаровскую палату, сморщила нос. "Фу, пахнет как в сортире, — подумала она с раздражением. — Откуда так несёт? И что, вообще, здесь произошло? Почему беспорядок?"

И правда: одеяло на больной было сбито, прибор, следивший за сердечным ритмом, не работал — с пациентки были сорваны провода, полотенце валялось под кроватью, пол был разрисован мелом.

"Ну и практиканты! Насвинячили и удрали. А потом на меня же и свалят. Скажут, это я недоглядела…"

Она осмотрела прибор, собрала концы проводов и, обернувшись к больной, чтобы укрепить их на её теле, с изумлением обнаружила, что у той открыты глаза.

Это её настолько поразило, что она отшатнулась.

— Очнулась, очнулась, — заговорила она всплеснув руками. — Вот чудо-то. Наша "спящая красавица" очнулась… Пойти Вадиму Григорьевичу сказать…

— Постойте, — проговорила больная низким хриплым голосом и страдальчески скривилась. — Не уходите. Скажите, прошу вас, где я? Что со мной?

— Вы в больнице, с вами всё в порядке, — Елена Сергеевна умильно улыбнулась. — Ничего страшного, не волнуйтесь, просто у вас был небольшой обморок и вас привезли сюда…

— Ох… — Больная грузно зашевелилась, попыталась приподнять голову, но короткая толстая шея не позволила ей этого. Всё же она оглядела себя. — Ох, что это?… Что со мной?…

— Вы немножко раздобрели, пока лежали здесь, а так всё ничего.

— Ужас, ужас, — трубным голосом запричитала больная.

— Да не волнуйтесь, мы вас вылечим, — успокаивала её медсестра.

С лица Сайтаровой не сходило страдальческое выражение.

— Неужели это я? Не может быть… — По её щеке скатилась крупная слеза.

— Это полнота временная. Сейчас вы начнёте худеть и войдёте в норму… Вы как себя чувствуете? Нигде не болит?

— Болит голова…

Заскрипев пружинами, Сайтарова приподнялась и спустила растолстевшие ноги с кровати.

— Лежите, лежите, вам надо лежать! — всполошилась Елена Сергеевна.

"Наверняка это практиканты что-то начудили, — пронеслось у неё в мыслях. — Месяц пролежала в коме, а тут вдруг встала… Они, точно!.."

— Я в ужасе, — больная скинула с себя одеяло, оголив живот. — Я в диком ужасе… У меня раскалывается голова…

— Я сейчас позову врача.

— Не надо. Я и без врача знаю, почему она у меня болит. — Сайтарова показала толстым пальцем себе под ноги. — Это от мела. У меня на мел страшная аллергия. Сотрите, смойте его скорее, а то сейчас помру!

И она, морщась, как от зубной боли, начала заваливаться головой на подушку.

— Это тут одни гаврики напачкали, — сказала Елена Сергеевна. — И мне же от главврача достанется… Они напачкали, а мне отвечай…

— Ох, этот мел, я чувствую его запах… — выла Сайтарова басом. — Нет, я помру… Определённо помру…

— Держитесь, соберитесь с силами! Сейчас я всё протру.

— Протрите, голубушка, будьте такие добренькие.

Медсестра отправилась за ведром и тряпкой, а страдальческое выражение на лице больной сменилось злобной гримасой. Из горла вырвалось шипение, глаза забегали по палате, в раздутом животе снова что-то завозилось, растягивая кожу в разных его частях.

За дверью раздались шаги, и в животе сразу улеглось. Лицо снова приняло страдальческое выражение. В палате появилась медсестра с ведром воды и тряпкой.

— Ох… ох… — стонала Сайтарова. — Смойте мел, прошу вас, любезнейшая… Хотя бы вот здесь, здесь… — Она показывала себе под ноги.

Медсестра отжала мокрую тряпку и насадила её на швабру.

— Вы только не волнуйтесь, лягте и лежите спокойно, а то вам вредно.

— Как же не волноваться, когда тут полно мела… — скулил бес.

Елена Сергеевна несколько раз провела тряпкой по полу, уничтожив часть круга с пентаграммой, и неожиданно грузное тело Сайтаровой завалилось набок и, не удержавшись на краю кровати, рухнуло на пол, едва не перевернув кровать. Упав, оно осталось безжизненно лежать с заломленной рукой.

Медсестра вскрикнула в ужасе, бросилась к ней, пытаясь помочь, и вскрикнула еще громче: от распластанного тела отделилось тёмное облако и быстро проплыло над полом — как раз в том месте, где была стёрта часть пентаграммы. Странное облако коснулось своим краем Елены Сергеевны, и та почувствовала, что её словно обожгло ледяным холодом. Крик заглох в её горле. Не в состоянии устоять на ослабевших ногах, она опустилась на пол, а облако, приняв человекоподобную форму, словно бы зашагало по воздуху и выскользнуло за дверь.