Райдо Витич - 'Стать богом

Мужчина стоял, опираясь рукой о стену и, смотрел в глаза Вите, не касаясь ее, а той казалось, что он прижал ее и сейчас вопьется в губы. Откуда взяла — не понимала и потому стояла, как парализованная. Взгляд мужчины был спокоен, лицо ничего не выражало, как всегда, но сердце Виты билось все сильней и чаще, будто ее соблазняют.

Сантала словно почуял что с ней неладно, отодвинулся и как ни в чем не бывало, кивнул в сторону залы:

― Скоро обед. Не хочешь выйти из укрытия, познакомиться, сесть со всеми за стол?

Вита перевела дух и сама не заметила, как стала сползать по стене. Сантана перехватил ее, обнял и опять оказался слишком близко.

― Дети отдельно обедают? ― просипела, отвлекая его от лицезрения своей физиономии, и себя от близости его губ, от дурных мыслей. ― Детей не вижу.

Мужчина потемнел лицом и отодвинулся:

― Детей и нет. Здесь. Их всего двое осталось. С матерью сейчас, в правом крыле.

― Куда же делись остальные? ― нахмурилась девушка.

― Убиты, ― сухо бросил Сантана и шагнул в арку, будто сбегая от этого факта. Вита же осталась, переваривая услышанное. Оно не укладывалось в голове.

Женщин в зале было немного, но все же, достаточно, чтобы десяток ребятишек сейчас шалили в окружении взрослых. Но этого не было. «Детей убили».

Амин?

Вита похолодела — а если этот поддонок и экспериментирует в том подземелье, стерилизуя женщин? Но что за чушь, зачем?!

Девушка шагнула за Сантаной и рванула его за рукав к себе, заставив обернуться:

― Амин?!

Сантана молчал, хмуро глядя на нее сверху вниз. Вокруг стало тихо: то ли имя, что она произнесла, заставило всех смолкнуть и помрачнеть, то ли явление незнакомки.

Но ей было плевать — она ждала ответа и требовала взглядом.

― Амин, ― нехотя признал мужчина.

Ей стало душно. Вита рванула ворот рубашки и просипела:

― Значит там, в подземелье?…

― Не знаю. И никто не знает. Уже говорил. Живая из тех, кто там был, пока только ты.

― Но я ничего не помню, ― признала сникая, ― знаю, не больше вашего.

― Тогда и говорить не о чем, ― пожал плечами.

Вита отодвинулась от него, не понимая, как так просто и легко можно отмахнуться от столь серьезного вопроса.

Отошла и без сил опустилась на ступени.

Девушку мучили вопросы. Она терла шею, пытаясь справиться с удушьем и слабостью и думала: какой смысл в стерилизации пары женщин? Остальные все равно будут рожать, ведь их не две, не три, и даже не сто. Должно быть. Тогда как можно лишить женщин детей? Целенаправленно убивая? Зачем? Что за придурок этот Амин? Что за монстр с заворотом извилин?

― Тебе плохо? ― сел рядом Сантана.

― Нет… да… Неважно. Я не понимаю, я ничего не понимаю. Как можно лишить детей?

― Убить.

― Родятся новые!

Мужчина отвернулся и глухо бросил:

― Не у нас.

Вита наморщила лоб, пытаясь сообразить и, все равно не могла. Ей стало вовсе дурно до звона в ушах.

― У нас, у вас… Ты можешь объяснить, по-человечьи объяснить!

― Я не человек, ― отчеканил Сантана.

Вита моргнула, с непониманием глядя на мужчину и … потеряла сознание.

Удалась прогулка, нечего сказать, ― с хмурым прищуром смотрела на столпившихся Вита. Та дородная женщина так охала и причитала, что у девушки уши закладывало. Мужчины любопытничали, девушки странно косились. Сантана молча наблюдал за суетой вокруг болезной пока в арке не появился мужчина с короткой стрижкой и шрамом через веко.

Вита уже достаточно пришла в себя и смогла сесть. От вида гостя ее невольно передернуло, но остальные словно не заметили уродства. Мужчина еле заметно кивнул Сантане и тот вышел вслед за ним.

Что-то насторожило ее в этой паре, но конкретизировать она не могла. Да и не дали — начали знакомиться, спрашивать, потащили к столу. Луэла — повариха, та самая полненькая хлопотунья, налила в миску похлебки и подала первой Вите.

― Ты кушай, кушай. Ишь, худа кака, ― вздохнула, сморщившись, словно была готова заплакать. Но тут же забыла о сочувствии — вернулась к раздаче пищи.

― Ольгерда, ― улыбнулась новенькой рыженькая девушка и подала ложку. Вита уставилась на нее снизу вверх, желая поблагодарить, но смогла лишь открыть рот — Ольгерда была очень похожа на маленькую девочку, что оставила ей куклу. Сестра?

― У меня кукла осталась. Не вашей сестры?

― Ольгерды? ― девушка моментом потеряла улыбку. Кивнула нехотя и отошла. Вита же замкнулась — хороша она, молодец просто. Самое время в свежей ране ковырять.

Изель скрутил крышку с фляжки и налил в нее что-то, подвинул Вите: