Либба Брэй - Мятежные ангелы

— Миссис Найтуинг принадлежит к нашему кругу?

— Нет. Мы с ней просто дружим.

— Но вы почему-то ссорились на рождественском вечере, а потом еще в восточном крыле.

— Да, по поводу ремонта восточного крыла. Я настаивала на том, что пришла пора привести в порядок эту часть здания. Но Лилиан чересчур бережлива.

— Однако она представила вас как Клэр Мак-Клити, хотя это не настоящее ваше имя.

— Я объяснила ей, что вынуждена сменить имя, чтобы скрыться от возлюбленного, с которым рассталась. Ей это понятно. И больше за всем этим ничего не кроется. Каков ваш второй вопрос?

Я не могу знать точно, говорит она правду или нет. И продолжаю:

— Почему Орден никогда не делится своей силой?

Она останавливает на мне тревожный взгляд.

— Потому что она должна принадлежать нам. Мы боролись за нее. Приносили жертвы и проливали кровь ради силы.

— Но вы заодно и причиняли вред другим. Вы не давали им ни малейшего шанса обладать частицей магии, иметь хотя бы небольшое право голоса.

— О, могу вам обещать — вы станете делать то же самое. Мы заботимся о самих себе. Так уж все устроено в этом мире.

— Это весьма отвратительно, — говорю я.

— Сила есть сила, власть есть власть, — отвечает она без малейшего сожаления. — Я, конечно, не порадовалась, что вы оставили меня с Ракшана. Но я понимала, что вы приняли меня за Цирцею. Но теперь это не имеет особого значения. Вы не допустили Цирцею к Храму и к магии. Вы отлично поработали. А теперь мы можем воссоздать Орден, собрав сестер, и…

— Это вряд ли, — говорю я.

Мисс Мак-Клити пытается улыбнуться.

— Что?

— Я создаю новые связи, новое объединение. Фелисити. Энн. Картик из братства Ракшана. Филон из Леса Света. Аша, неприкасаемая.

Мисс Мак-Клити качает головой.

— Вы это не всерьез.

— Сила должна быть разделена.

— Нет. Это запрещено! Мы не знаем, можно ли доверять им, можно ли отдавать в их руки магию.

— Верно. Не знаем. Нам придется полагаться на веру.

Мисс Мак-Клити закипает.

— Да ни в коем случае! Орден должен оставаться чистым!

— Но это уже привело в прошлом кое к чему, не так ли? — говорю я как можно более язвительно.

Поняв наконец, что так она ничего не добьется, мисс Мак-Клити меняет курс и начинает говорить со мной нежно, как мать, утешающая встревоженное дитя.

— Вы можете попробовать объединиться с ними, но, скорее всего, это не сработает. Сферы сами выбирают и направляют тех, кто станет членом Ордена. Мы над этим не властны. Именно так и было всегда.

Она пытается погладить меня по волосам, но я резко отшатываюсь.

— Все меняется, — говорю я, выходя из ее комнат.

Отбросив притворство, мисс Мак-Клити кричит мне вслед из окна:

— Не превращайте нас в ваших врагов, мисс Дойл! Мы не отдадим силу так просто!

Я даже не оглядываюсь. Вместо того я смотрю прямо вперед, на вход в подземку. Забранные в рамы плакаты превозносят все прелести грядущей революции в средствах передвижения. Уже начата электрификация путей на некоторых станциях. Вскоре все поезда будут двигаться благодаря невидимой силе самого современного и могучего изобретения. Это воистину совершенно новый мир.

Ужин с Миддлтонами — это и радость, и горечь. Мне трудно следить за вежливой беседой от супа до десерта, когда так много нужно сделать. Когда приходит время для мужчин и женщин разойтись по разным комнатам, Саймон увлекает меня в сторону, в гостиную, и никто не возражает против этого.

— Я буду скучать без вас, — говорит он. — Вы мне напишете?

— Да, конечно, — отвечаю я.

— А я рассказывал вам, как мисс Уэстон выставила себя на посмешище, преследуя мистера Шарпа на чайном приеме с танцами?

Мне эта история не кажется забавной. Мне жаль бедную мисс Уэстон. У меня вдруг перехватывает дыхание. Саймон обеспокоен.

— Джемма, что с вами?

— Саймон, а будете ли вы так же заботливы ко мне, если узнаете, что я совсем не та, кем вы меня считаете?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, буду ли я вас интересовать всегда, вне зависимости от того, что вы узнаете?

— Весьма любопытный вопрос. Я просто не знаю, что ответить.

Но это и есть ответ. Отрицательный. Ему незачем произносить свое «нет» вслух. Саймон со вздохом берет кочергу и ворошит огонь в камине. Почерневшая корка слетает с поленьев, открывая гневно-красную сердцевину. Дрова вспыхивают оранжевым, потом огонь снова замирает. После трех попыток Саймон сдается.

— Боюсь, огонь окончательно угас.

Я вижу несколько оставшихся ярких угольков.