Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Если только мне следует его прощать.

Гордость снова вспыхивает в Люси.

— Да, но это полностью зависит от вас, и только от вас, — говорю я. — Он в вашей власти.

И это куда большая правда, чем может понять Люси. Потому что я не могу изменить то, что уже произошло. Та часть пути, которую мы миновали, осталась позади, и впереди — лишь новые повороты.

Люси встает. Наша встреча подошла к концу.

— Спасибо, мисс Дойл. С вашей стороны было очень любезно поговорить со мной.

Она не подает мне руку, да я этого и не ожидаю.

— Было очень любезно с вашей стороны выслушать меня.

Вечером Том снова отправляется в свой клуб. Я пытаюсь его отговорить, но он вообще отказывается разговаривать со мной. Бабушка уехала к кому-то из своих подруг, поиграть в баккара. Поэтому я сижу в одиночестве в своей комнате, пытаясь придумать какой-нибудь план возвращения в школу Спенс и в сферы.

— Джемма…

Я едва не ору, когда из-за занавесей выходит какой-то мужчина… но когда понимаю, что это Картик, я переполняюсь радостью.

— Как ты сюда попал?

— Позаимствовал лошадь в школе Спенс, — объясняет он. — Ну, вообще-то просто украл. Когда ты не вернулась…

Я закрываю ему рот губами, и он умолкает. Мы целуемся.

Потом мы лежим рядом на кровати, моя голова — на его груди. Я слышу, как стучит его сердце, сильно и уверенно. Пальцы Картика гладят мою спину. Вторая рука сплелась с моей рукой.

— Я не понимаю, — говорю я, наслаждаясь теплом его пальцев, блуждающих вверх-вниз вдоль моего позвоночника. — Почему бы ей не показать мне, как спасти Евгению?

— А не может быть так, что Вильгельминой руководит Цирцея?

Картик целует меня в макушку.

— Но зачем бы ей предавать Орден и Евгению? — возражаю я. — В этом нет смысла. Ни в чем нет смысла.

Я вздыхаю.

— Правда в ключе. Эта фраза то и дело повторяется в моих снах, в видениях, она же — в книге Вильгельмины. Но что это значит?

— А там вместе с кинжалом не было какого-нибудь ключа? — спрашивает Картик. — Может быть, в ножнах?

— Нет. И я подумала, может быть, ключ — это сама книга? Но я в этом не уверена. Я думаю…

Я вспоминаю рисунки, которые были в книге Вильгельмины «История тайных обществ». Исчезающий предмет. Стражи ночи. Башня. Я расшифровала их все, кроме одного — того, где изображалась комната с висящей на стене картиной.

— Ну? — подталкивает меня Картик.

Его рука блуждает по моей груди.

— Думаю, это может быть какое-то место.

Я тянусь губами к его губам. Он ложится на меня, и я радуюсь, ощущая его тяжесть. Его руки скользят по моему телу, а мои крепко обнимают его. Его язык осторожно пробирается между моими губами.

Раздается стук в дверь. Я в ужасе отталкиваю Картика.

— Занавески! — шепчу я.

Он прячется за тканью, а я быстро привожу себя в порядок и сажусь на кровати, держа в руке книгу.

— Входите, — откликаюсь я, и входит миссис Джонс. — Добрый вечер.

Я переворачиваю книгу, которую схватила вверх ногами. И чувствую, как щеки заливаются краской. А сердце колотится где-то в ушах.

— Вам пришла какая-то посылка, мисс.

— Посылка? В такой час?

— Да, мисс. Посыльный только что ее доставил.

Она подает мне коробку, завернутую в коричневую бумагу и небрежно перевязанную бечевкой. На пакете ничего не написано, к нему не приложена визитная карточка.

— Спасибо, — благодарю я. — Я, пожалуй, лягу спать. Я очень устала.

— Как пожелаете, мисс.

Дверь захлопывается с легким стуком, и я запираю ее на задвижку, громко выдыхая.

Картик подходит ко мне сзади и обнимает за талию.

— Лучше это вскрыть, — говорит он, и я так и делаю.

В пакете — нелепая шляпа Тома и записка.

Дорогая мисс Дойл!

Вы владеете кое-чем, имеющим для нас огромную ценность. А мы в настоящее время завладели тем, что имеет огромную ценность для Вас. Я уверен, что мы сможем прийти к разумному соглашению. Только не поддавайтесь искушению использовать против нас магию. При первом же намеке на это мы все поймем, и Ваш брат умрет. Мистер Фоулсон стоит на углу у дома. Не заставляйте его ждать.

Братья Ракшана захватили Тома.

Они хотят получить магию, и если я им откажу, они убьют моего брата. А если я попытаюсь сейчас призвать силу, чтобы спасти Тома? Но сила уже не только моя, и я могу причинить больше вреда, чем пользы. Нет, сегодня в моем распоряжении нет ничего, кроме собственного разума, а он, похоже, не слишком способен работать. Но все равно мне больше не на что надеяться.

— Я пойду с тобой, — настаивает Картик.