Инна Александрова - Колдунья

Леди Брэкли наклонилась над ней; её бесцветные волосы были убраны в высокую причёску, светло-голубые глаза, прозрачные, как речная вода, по-прежнему не отражали ничего, кроме участия, и Кэрри подумала: «Нет… Леди Брэкли слишком глупа, чтобы догадаться о правде. Но она не поверила в то, что я крепко спала в такую грозу, и пришла, чтобы я рассказала о призраке в белом. Леди Элис считает, что я тоже видела привидение. Что же… Если она так хочет, я расскажу ей историю, которая не уступит рассказу Луизы. Кроме того, это поможет мне отвести от себя подозрения. Она непременно расскажет об этом Сэндерсу, и это заставит его отказаться от мысли, что я и призрак – одно и то же лицо ».

– Ты не ответила мне… Но, Кэтрин, что с тобой? Неужели в ту ночь случилось что-то такое, о чём ты не можешь рассказать? Неужели Луиза…

– Луиза сказала правду, – медленно проговорила Кэрри, тяжело вздохнув. – Эта женщина в белом платье и вправду приходила в наш дом. Я расскажу вам о ней, но, тётя… – её голос прервался, и на глазах выступили слёзы. – С той самой ночи, как я увидела её, мне кажется, что она стоит у меня за спиной, когда я остаюсь одна. Она преследует меня, и я не знаю… – она не договорила и уронила голову на подушку, обшитую кружевами.

– Перестань, Кэтрин, успокойся, – сказала леди Элис, проведя рукой по её волосам. – В нашем доме ты всегда будешь в безопасности.

– Хотелось бы верить в это, – но в ту ночь, когда она открыла моё окно… – Кэрри на секунду умолкла, с трудом переводя дыхание, – в эту ночь… Я не знала, кто это был, но её глаза… Когда она подошла к моей постели и наклонилась надо мной, они были неподвижные, мёртвые на её бледном, холодном лице. Я притворилась спящей, но всё же успела рассмотреть её. Мне было страшно, я не знала, что будет, если она увидит, что я не сплю… Она дотронулась до меня рукой, – какая она была холодная!.. – но я не пошевелилась, и тогда эта женщина вышла из комнаты, притворив дверь, а я осталась одна в темноте… – Кэрри снова умолкла, теперь уже надолго, и сидела, опустив голову, как будто подавленная страшным воспоминанием, однако украдкой всё время наблюдала за леди Брэкли, стараясь угадать, какое впечатление произвёл её сбивчивый рассказ.

Леди Элис слушала её, не перебивая; когда же она заговорила, Кэрри уже знала, какой она задаст вопрос.

– Кэтрин, я понимаю, как тебе было тяжело, но почему ты не сказала об этом раньше?

Кэрри ответила ей не сразу. Несколько секунд она медлила, переводя взгляд то на её взволнованное лицо, то на окно, за которым Сэндерс нашёл клочок её белого платья. Когда же она заговорила, голос её дрожал, и леди Брэкли поверила, что Кэрри говорит правду.

– Не знаю, тётя… Я испугалась. Думала, что, если расскажу… – она снова сделала паузу, в течение которой изучающе смотрела на леди Элис. – Вы, может быть, и не слышали об этом, но у нас существует поверье… Ещё когда я была маленькой, моя кормилица рассказывала мне, что тот, кто хоть раз видел призрака, не должен говорить об этом. Если же он обмолвится хотя бы словом, – призрак появится снова, и тогда… – Кэрри опять замолчала, и её большие, тёмные глаза наполнились слезами.

– Что тогда?

– Он заберёт с собой его душу… Зачем я рассказала вам это? Мне страшно. Я чувствую, что скоро она вернётся за мной…

Бросившись леди Брэкли в объятия, она зарыдала, уткнувшись головой в её плечо. Леди Элис гладила её по волосам, стремясь успокоить, но Кэрри не отпускала её. «Кажется, всё обошлось, – думала она. – Мне удалось её провести. Пусть думает, что я умираю от ужаса… Чем больше будет мой страх, тем меньше подозрений я навлеку на себя. Правда, Сэндерса мне не удастся обмануть так легко… Проклятое платье! Оно всё время рвётся. Такая тонкая ткань… Как я могла не заметить, что кусок шёлка остался на дереве?.. Надо быть осторожнее, когда приходится уходить из дома по ночам, иначе… – она тряхнула головой, стараясь отогнать от себя навязчивую мысль. – Зачем только леди Элис сказала, что у меня есть такое платье? Если бы не она, никому бы и в голову не пришло, что это могла быть я. Нужно будет избавиться от него как можно скорее, пока служанки не увидели разорванный рукав.»

Как только леди Брэкли ушла, Кэрри вскочила с кровати, на которой сидела, и заперла дверь на ключ. Затем, стараясь не шуметь, она распахнула дверцы шкафа, в котором хранилась её одежда. Злополучное платье висело на старом месте – там же, где она его оставила. Кэрри вытащила его и поднесла к свету. Сэндерс оказался прав: на рукаве, в самом видном месте, виднелась довольно большая дыра. Если бы она приложила сюда кусок ткани, который сняли с дерева, он пришёлся бы как раз впору.