Владимир Кощеев - Некромант из криокамеры

— Ну, ребята, — обратился к скелетам, утирая перепачканный кровью рот, — подобьем бабки.

Моя маленькая армия согласно закивала. Черт, быть кукловодом в собственном театре для единственного зрителя – затягивает. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы я окончательно двинулся?

Итак, скелеты хреновые разведчики. Во-первых, слишком шумно передвигаются, во-вторых, видят не дальше двадцати метров. И еще один то ли минус, то ли плюс – я не могу управлять ими дальше, чем за эти же двадцать метров. Но могу выстроить линию – по скелету каждые двадцать метров и, переходя от одного к другому, охватить таким образом почти триста. Другое дело – стоит отойти на шаг дальше, вся цепочка посыплется, воины потеряют ориентацию, замирая в ожидании приказа.

Благо, мне не попались в момент экспериментов мобы, я бы лишился армии в считанные секунды – стоило скелету выйти из зоны контроля, я совершенно переставал его чувствовать. Так что если кто-то начнет грызть отбившегося от стаи слугу, не узнаю об этом, пока он не помрет.

Отложив кусок сырого мяса, поднялся на ноги. Все коридоры из зала с кадавром уходили в бесконечность. Потратив два часа на быструю разведку, вернулся к спящей команде.

«Гай, я в данже «Заброшенная шахта». Как продвигаются дела?»

Отправив письмо, оглядел застывших бойцов в костяных доспехах. Несомненно, это сильное подспорье в бою. Но стоит отпустить контроль – тупеют на глазах. А смогу ли я управлять, когда их будет сотня, полторы?

Конечно, со временем, когда подрастет гримуар, а я доберусь до учителя в Карнате, можно получить заклинание, поднимающее зомби – копию убитого моба или игрока. Но при этом ничто не мешает таскать за собой скелетов. То есть, армия будет только расти.

Тренькнула почта.

«Все ок. Занят. Позже. Данж муторный, вали оттуда»

— Вот и поговорили, — хмыкнул, тяжело вздыхая.

За все время, что провел в Неверкоме, мне не понадобился сон. А как насчет игроков, не прошедших оцифровку? Не похоже, чтобы тому же Рагнару требовался отдых от игры – а ведь дед уже просто чудовищно стар. Заменяет ли пребывание в игре полноценный сон?

Я пожевал губами, переводя взгляд с дворфа на Ариадну.

Наивная девчонка. Что это вообще было, попытка наладить контакт или просто развлечься в виртуале? Конечно, приятно, что сочла меня довольно симпатичным для сего действа – как-никак, я с собственной внешностью хожу, но почему так дешево? Секс даже в мое время перестал быть чем-то необыкновенным. А в две тысячи сорок шестом даже инцест узаконили, если добровольный.

Вот почему помню такую хрень, а личной жизни – ни грамма? Будто и не жил никогда, а в голову насовали гору разнообразных сведений. Как звали родителей? Был ли у меня щенок или котенок? Где учился, работал? В конце концов, в каком городе жил?

Одно название «РусКриоХим» с намеком на русские корни, да превалирующее знание российских реалий – и все. То есть, я какое-то усредненное существо из двадцать первого века, жившее на территории России. Кусок программного, блин, кода.

Накатившее раздражение буквально заставило пнуть ни в чем неповинный рельс. Рыжая пыль обвалилась целым пластом, вызывая резкий кашель.

Как можно забыть собственную жизнь? Прекрасно помню культурные подробности вплоть до две тысячи сорок восьмого года, но даже как заключал договор заморозки – ничего, пустота. Я оформил заявку по инету, ходил в офис? Ни-че-го.

— Чего шумишь? — пробасил, открывая глаза Рагнар.

— Да так, негодую. А ты чего так рано?

— А что мне там делать? — усмехнулся дворф, оглаживая усы. — Говорю же, на пенсии я, зашел вот проведать обстановку. Да и вообще – там я шаркающий дед, а здесь здоровый молодой мужик, как думаешь, где приятней находится?

— Это риторический вопрос? — улыбнулся я, садясь напротив вынимающего припасы воина.

— В реальности все иначе, там ни перченого, ни соленого мне нельзя. Я первые дни, когда в виртуал пришел – поселился в ресторанах, — хохотнул он, разламывая краюху хлеба. — Ты и представить себе не можешь, каково это, да?

— Представляю, — хмыкнул, принимая угощение. — Здесь можно ощутить не только вкус, так что и мне нравится этот мир. Но он все же – не настоящий.

— А какая разница? Если брать в расчет заверение, что мысль – и есть бытие, выходит, любая оболочка – безжизненна без разума. А раз мой разум проник в этот мир, чем Неверком хуже Земли или еще какой-нибудь Альфа-Центавры?