Андрей Калганов - Родина слонов

Кудряш ткнул пылающим факелом в люк, давая сигнал к атаке. Наверху вспыхнул костер.

Степан похлопал Рабиндраната по передней ноге и, когда слон опустился на колени, залез в башню. Едва упала стена землянки, как Степан вывел Рабиндраната из укрытия и направил наперерез хазарским слонам.

Сказать-то Ахыс сказал, что загонит слона в славянскую нору, но как это сделать? Три гиганта мирно доедали трупы и ни малейшей охоты к боевым действиям не выказывали.

Ахыс усмехнулся. Сытый слон — плохой воин. Теперь их нипочем не заставишь идти на врага, если только...

Вожак, на котором восседал слоновожатый — Умар, — едва завидев всадника, недовольно затряс башкой и затрубил. Два других слона также не выказывали покорности, они взревели и принялись давить ногами головы покойников. Ахыс брезгливо поморщился. Ну что за скоты!

— Эй, — крикнул он Умару, — следуй за мной. Слоновожатый, по обыкновению напившись кумыса, едва ворочал языком:

— За-а-ачем идти, ра-а-азве ты не видишь — поб-б-беда!

Слон оторвал у какого-то людина руку и принялся с аппетитом жевать. Ахыс подъехал к животине поближе (но так, чтобы та ненароком не схватила его) и, скорчив противную рожу, затрубил, передразнивая гиганта. От такой наглости слон перестал жевать и с недоумением взглянул на всадника.

— Ты не слон, ты гора дерьма! — закричал Ахыс и издал губами противный звук.

Слон склонил голову набок и несколько раз взмахнул ушами. Ахыс обломал у стрелы наконечник, выстрелил ему в хобот и показал язык. Глаза слона налились кровью, он взревел и побежал на Ахыса. А тот бросился наутек... Вернее, к славянскому рву, в который должен был провалиться слон.

С холмов в тыл хазарам спускались боевые слоны. Шли они неспешно и плавно, величественно неся свои огромные тела. Славянские гиганты были раза в полтора крупнее любого из хазарских, кроме того, у славянских имелась густая шерсть, и их было раз в пять больше. И еще эти слоны не трубили, а жутко выли и рычали. На спинах у тварей не было башен, погонщики тоже отсутствовали. Это говорило о том, что слоны сами знают, что делать. Не иначе куябский колдун заколдовал их.

Арачын прекрасно знал, что за огромная сила скрывается даже в одном слоне, что же говорить о полутора десятках. Но он не знал, что славянские слоны деревянные, и вместо ног у них — колеса, а внутри — хитроумный механизм с шестеренками, ремнями и рычагами. Людины крутят рычаги, вращаются колеса, и слон ползет вперед.

— О Всемогущий Тенгри, ты то даруешь удачу, то грозишь гибелью, — шептал Арачын. — Разве я не приносил тебе богатые жертвы, разве я не благодарил тебя достойно за твои милости?

На серьезную молитву не было времени, и Арачын ограничился угрозами: если Тенгри не одумается, то хазарин разожжет костер, который достанет до небес, и дом Тенгри загорится.

Шаманы остались в обозе, и Арачын не узнал, как отнеслось божество к подобной перспективе. Посылать за сведущими людьми уже не было времени. Обгоняя слонов, прямо на хазар неслась латная конница.

Арачын выхватил саблю и увлек воинов в сечу.

— Вот все у тебя не как у людей, — ворчал Радож, стряхивая с меча хазарскую кровь, — и бой-то не бой, и сеча не сеча. Позор один. Ты зачем хазарину глаза мечом повыкалывал да отпустил? Прямо как дите малое!

Кудряш поравнялся со стариком, подбоченился:

— А я, шоб татей застращать.

— Тьфу ты, — плюнул Радож, — чего их стращать-то, вона, верещат, как свиньи недорезанные. Бить их надоть, а не стращать! И людинам помочь бы не худо, а тебе, хлопче, забава одна.

— А шо им помогать-то? — лыбился Кудряш. — Глянь, гарно как машут. Любо-дорого. Словно косари на поле.

— Да где ты видел, чтоб косари топорами махали, — бросил через плечо Алатор, терзая хлипкого вида недруга. Варяг рубил хазарина, как рубят дрова — крякал, эхал и время от времени отирал со лба пот. Наконец, разметав недругу щит, с криком опустил меч на голову. Та раскололась березовой чуркой.

Деревянные слоны, скатившиеся с холмов, были «с сюрпризом» — в них сидели людины, вооруженные длинными крючьями, топорами и рогатинами. Прорезав конницу, слоны выкатились хазарам в тыл, и из них посыпались бойцы.

— Шо им помогать-то, ишь, хазарву стаскивают, — не унимался Кудряш, рубясь с хазарином, навалившимся сзади. Ради озорства Кудряш умудрился усесться на коня задом наперед. Время от времени, когда тать откатывал, Кудряш задирал хвост скакуну и орал непристойности.