Андрей Посняков - Первый поход

Трэль перевернулся на жестких досках палубы, пододвинув под левый бок побольше соломы, лег, вытянувшись на спине. С черного чистого неба прямо в глаза ему ярко светили звезды. Похоже, завтра будет хороший день, с пронзительно-синим небом, ослепительным, почти что летним, солнцем и ласковым зеленовато-голубым морем. В такой день хорошо плыть по волнам на надежном судне, таком, к примеру, как кнорр «Око Единорога». Несмотря на несколько отдававшее язычеством название, «Око Единорога» представляло собой крепкое и просторное судно, из тех, что называют пузатыми, весьма грузоподъемное и вполне устойчивое на волнах. Основным движителем корабля был прямоугольный шерстяной парус с вытканным изображением волшебного голубого зверя с длинным могучим рогом, весла тоже имелись, но лишь на носу и корме, применяясь лишь во время швартовки и отхода от причала. Вообще же Трэлю кнорр нравился куда больше боевой ладьи — драккара, — пусть не такой изящный и быстрый, да зато надежный и основательный. Драккар — корабль-разбойник, корабль-пират, корабль-воин, кнорр же — честный морской труженик.

Трэль почесал голову — хоть и мылись недавно с отцом Декланом в реке, а все же одолевали вши, впрочем, как и всех. Затем осторожно — чтобы не разбудить — отодвинулся от своего храпящего спутника, поправив на нем старый шерстяной плащ. Встал, тихонько подошел к борту. Тьма! Почти что непроницаемая, глухая — не видно ни зги, и даже никакой огонек не мелькнет со стороны высоких городских стен. Если не знаешь — ни за что не угадаешь, что здесь рядом — город. Да и с чего бы это честным горожанам — тем более деревенским кэрлам — жечь по ночам огонь? Честные люди ночью спят. Тут лишь два исключения — монахи и стражники. Кстати, на кнорре последних что-то не видно. Странно. Должны были бы быть, хоть и стоял корабль у родного причала, да мало ли лихих людишек шастает по окрестным лесам? Вон совсем недавно повесили одного из них на городской площади. Страшный, говорят, был злодей. Ага! Вот, кажется, и пожаловали… ночные гости…

Трэль спрятался за одним из висевших на носовой надстройке щитов. Хоть и темна ночка, да береженого Бог бережет, к тому же у тех, на причале, факелы… Значит, не разбойники, те не стали бы так себя выдавать.

— Эй, кормщик! — стукнув в борт корабля, грубым голосом заорал один из пришельцев. — Давай просыпайся. Возьмешь до Темной Гавани? Сколько?!!! Ну, ты б вполовину сбавил хотя бы…

Кормщик спросонья, видимо, отвечал шепотом, по крайней мере Трэлю его было не слышно. Зато ночные гости — похоже, их было двое — орали, не чинясь. Впрочем, вскоре затихли, видимо, договорились… Так и есть — хлопнули по рукам. Со скрипом спустили сходни. Затопали по палубе обутые в грубые башмаки ноги. Кто-то из гостей что-то недовольно забормотал, видно, не понравился трюм. Да и правда — кому понравится-то, коли еще не так давно в нем везли лошадей? Ну, что на носу, что на корме место есть. Не так чтобы уж очень много, но для шатра вполне хватит.

— Ульва говорил — не ставить шатер и не очень-то шуметь на кнорре, — протопав, произнесли, казалось, над самым ухом юноши.

— Да мало ли что он говорил, — презрительно ответил другой голос, тот самый, грубый, что только что спрашивал кормщика. — Что ж нам теперь, в вонючем трюме валяться или тут, прямо на досках? Кормщик!!! А ну, тащи сюда шатер, в рот тебе дышла от двух повозок! Гауторб, дай ему монету… Дай, я сказал, не жадись, после с шулера свое получим.

— Да уж, получим, — усмехнулся осторожливый Гауторб. — Если не сгинем на проклятом острове.

— Скорее мы с тобой сгинули бы здесь, — хохотнул второй. — Вспомни Худышку. Красиво висит, а?

По всей палубе прокатился хохот.

— Чтоб тебя разорвало от таких слов, Родинка! — в сердцах буркнул Гауторб и завозился, помогая морякам разбить шатер. Вскоре, с руганью, к нему присоединился и Родинка. К тому времени Трэль уже лег обратно, привалясь к борту и накрывшись краем плаща.

— Это кто еще здесь? — Родинка споткнулся об отца Делана.

— Пилигримы, — пояснил чей-то глуховатый голос, видимо, кормщик или кто-нибудь из матросов. — Постоянно они тут, то в Ирландию, то обратно. Непоседливый народ, Божьи странники.

— Чего ж они валяются-то прям под ногами? Ладно, ладно, не бурчу… Ну-ка, держи веревку… Ага!

Поставив наконец шатер, оба ночных визитера забились туда и засопели, устраиваясь поудобнее.

— Нет, ты как хочешь, дядюшка Гауторб, а я все-таки предлагаю схватить его прямо у сходней, — неожиданно произнесли прямо над ухом Трэля.