Андрей Посняков - Первый поход

— Складно излагаешь, — заметил Хельги, доливая из кувшина эль. — Давай дальше.

Ирландец вдруг запнулся, взглянув на собеседника с самым настоящим страхом.

— Ну, что замолк?

— Это не он… — покачав головой, пробормотал себе под нос Конхобар. — Не может быть, чтоб в шестнадцать лет так…

— Что ты там шепчешь, давай говори дальше!

— Слушаюсь, ярл! — Овладев собой, Ирландец улыбнулся. — Но, в общем-то, я уже все рассказал.

— Слабые какие-то у тебя отговорки, — усмехнулся Хельги. — Ну что ж, раз других нет, принимаются и эти.

— Благодарю тебя, о мой ярл. — Выйдя из-за стола, Конхобар поклонился в пояс. — Ты не пожалеешь об этом, клянусь.

— Ну-ну, только без клятв, я им все равно не очень-то верю, — с усмешкой пробурчал Хельги.

Ирландец вдруг на миг поймал его взгляд — совсем не юношеский, пронзительный, жестокий, умный — такой взгляд Конхобар видел как-то очень давно в Коннахте, у одного из содержателей тайных заезжих домов — самых гнусных вертепов Ирландии. Этот взгляд испугал и одновременно сильно приободрил Ирландца. Кажется, он наконец сделал верный выбор. Впрочем, это было еще не все…

— Оффа проводит тебя к монастырю, о мой ярл. И договорится со стражей…

Ярл засмеялся:

— Ты, полагаешь, я не договорился со стражей заранее?

— Прости мою тупость.

— Ладно. — Отсмеявшись, Хельги поплотнее запахнул плащ. — Прощай, Ирландец, — качнул головой он. — Вернее, до завтра…

Оффа предупредительно распахнул дверь. Резко повеяло ночной прохладой, морем и запахом прелого сена. Конхобар потянулся к кувшину — кажется, там еще что-то осталось. Дверь медленно закрылась за ярлом… и тут же резко распахнулась вновь. На пороге возник Хельги.

— А о волшебном камне ты мне расскажешь чуть позже! — направив большой палец прямо в грудь Ирландцу, твердо заявил он. — И со всеми подробностями.

Конхобар поперхнулся элем.

А Хельги ушел и ни о чем по пути особенно не думал. Хотя сознавал в глубине души — полезное у них с Ирландцем может выйти сотрудничество. Конхобар — это вам не Малыш Снорри, голова у Ирландца работает, как многим и не снилось, пусть даже и мысли его несколько извращенные, нет, скорее, циничные. Хорошим помощником будет Ирландец в тайных делах, хоть и трусоват он, и себялюб, и сволочь, конечно, первостатейная. Впрочем, и Хельги… да, с некоторых пор и он начал сам себя бояться, так что они друг друга стоили, Конхобар и Хельги, судя по последнему времени — стратеги тайных дел. Именно так обозвал вчера молодого ярла отец Этельред — тоже сволочуга та еще.

Черными, почти непроходимыми лесами и березовыми рощами, изумрудно-зелеными заливными лугами и болотными топями, мимо серебристых озер, мимо многорыбных рек, мимо деревень, городков и замков в толпе паломников, неотличимый от других, шел друид Форгайл Коэл, возвращаясь в Ирландию. Не пустым шагал он к священным холмам Тары, волшебный камень Лиа Фаль, символ Зеленого Эйрина, жег грудь гнусного проходимца Форгайла. Знал друид: камень давал власть и возможность видеть будущее. Так говорилось в древних сагах, кои распевали когда-то по всей Ирландии бродячие поэты филиды. Форгайл хорошо знал древние саги. В них говорилось о завоевателях Фир Болг и племенах богини Дану, о славном уладском богатыре Кухулине и не менее славном короле Конайре, о разрушениях Динн Риг и дома да Дерга и о многом-многом другом. Вот только о том, как использовать камень, ничего не говорили саги. То ли молить древних богов надобно перед ним, то ли приносить кровавые жертвы. Сомневался Форгайл, единственное понимал — вся сила камня проявится именно в Таре, бывшей когда-то священным центром Ирландии. Туда и шел. Предполагал — гораздо больше о камне знают старики-друиды и хранители законов брегоны, что не исчезли еще окончательно под влиянием проповедей поклонников распятого бога. Найти бы этих стариков… Форгайл усмехнулся. Можно найти. Не такое уж и трудное дело. Правда, хорошо бы помощника, желательно шустрого молодого парня, не глупого и расторопного… каким был младший жрец Конхобар, с которым, конечно же, надобно будет посчитаться. Уж слишком независим стал, перестал бояться, а исчез страх — исчезло и уважение к древним богам. Чувствовал друид — нет сейчас Конхобару никакого дела ни до богов, ни до него, Форгайла, и его честолюбивых устремлений.