Лев Соколов - Спящий бык

— Веди, Лейв. — Сказал я парню.

— Куда?

— Не важно. Веди подальше отсюда. Уводи вглубь леса. Но так чтоб не заплутать.

Он пошел вперед, и я думаю, я правильно загрузил его работой. Мы постарались уйти как можно дальше, пока не начало темнеть. Ночью лес становится страшным. Он страшен ночью, даже в моем мире. А здесь, где лесные звери были почти непугаными полноправными хозяевами, было страшно вдвойне. Тем более, что кроме простых зверюг, здесь можно было встретить и местную экзотику, вроде моего приснопамятного великана. Если бы со мной было хоть мое пастушье копьецо. Я с тоской посмотрел на острогу для ловли речной рыбы… Правда, у Лейва есть еще нож.

На ночь мы устроились под корнями большой полуупавшей сосны, которая зацепилась ветвями за своих соседок и тем удержалась от полного падения. Вывороченные из земли корни, таким макаром образовали с одной стороны что-то вроде навеса. Я здорово умаялся. Внутри росло острое чувство голода. Была вода, была рыба… Я как мог отчистил руки об мох, вытащил из сумки рыбину, переломил у хвоста, машинально отчистил от чешуи и начал обгрызать её мясистый жирный хребет. Ел не чувствуя вкуса, еле двигая челюстями с усталости, но чувствуя, что живот этим доволен. Протянул очищенный кусок хребта и Лейву.

— Надо сьесть, Лейв.

Он сидел не шевелясь.

— Даже если не хочется, надо.

Он согласно кивнул, так и не протянув руки.

— А воды?

— Он снова кивнул. Точно так же, как в прошлый раз.

Я толкнул его и сунул в руки бурдюк. Он некоторое время непонимающе глядел на него, потом все же вынул пробку, отпил, и вернул обратно.

Я решил, что до завтрашнего утра он точно от голода не умрет. Наверно не нужно трогать его сейчас.

Уже совсем стемнело. Я Улегся под корнями, удобного мало. Через некоторое время в темноте сверху зашумело и закапал дождь. Пока еще редкие капли, не пробивали корны. Но все равно стало холодно, и более сыро. Если дождь будет сильный, то вымокнем. А если совсем польет, то не начала бы в этой выемке в земле из под корней скапливаться вода. Легковато мы все-таки были одеты для ночной ночевки. Я на выгоне спал в домике, полагаясь ночью на собак. Да и Лейв вышел отнести продукты лишь в одной рубашке. А ведь лето уже идет к закату…

— Небо плачет по твоей семье, Лейв. — Сказал я парню. — А сейчас давай спать.

Я так вымотался за день, что действительно смог уснуть. Но посреди ночи я проснулся. Дождь все еще шел, но мы похоже выбрали удачное место. Зато стало ощутимо холодно, и я почувствовал что здорово замерз. Вокруг было не видно почти вообще ничего.

— Лейв – тихонько позвал я.

— А? — Тут же отозвался он.

— Ты спал?

— Нет.

— Надо спать. Завтра идти.

— Куда?

— Решим куда. А сейчас надо выспаться. Дуй ко мне под бок, а то оба замерзнем.

Лейв молчал, и я решил, что он снова впал в свой ступор. Ну ладно… я улегся поудобнее, но тут он дал голос.

— Димитарр?

— Ну?

— А ты?… — В его голосе явно было слышно смущение. Ты?…

— Чего?

— Ты случайно не из таковых, которые пристают к парням?

— Че-его?! — Охнул я.

— Просто Оспак говорил, что когда Ингибьёрг приходила к тебе на выгон, а ты от неё отказался.

— Это было, но…

— И он тогда сказал отцу, — я слышал – что не из тех ли ты нездоровых, что портит коров, а может даже и из мужеложцев… Говорил мне, чтоб я с тобой того… был осторожнее.

Я закипел от злости как самовар. Ну, Оспак! Ну старый болтливый хрыч! Впрочем, моё раздражение тут же вытеснилось внутренней щекоткой смеха, и я пару раз кхыкнул, — Ну, Оспак!.. Но я тут же вспомнил, как сегодня тащил того самого Оспака за ноги, и смех сразу затих. Редко когда мне случалось так быстро поменять три состояния. От возмущения, к смеху, потом к печали.

— Я не по этой части, Лейв. — Сказал я. — К мужчинам тяги не имею. Замерзнешь – утепляйся рядом.

И перевернувшись на другой бок, постарался заснуть.

Уже в полудреме я почувствовал, что к моей спине притутулился Лейв. Похоже, тоже спиной.

Спине чуть-чуть теплее.

Утро было так себе. Тело занемело, и ломило в суставах, одежда на боку, на котором я лежал, отсырела. А в голове была какая-то застоялая тупость и медленность мысли. Короче, бывали у меня пробуждения и получше. Наверно, если бы я попал на такую ночку сразу после городской жизни моего мира, то уже хлюпал бы носом полным соплей. Лейв выглядел просто страшно, так что я подумал, что если выгляжу так-же, — то хорошо что у меня нет зеркала. Впрочем, это скорее всего было связано с его внутренним состоянием. Я вытащил из сумки рыбину, располовинил её по хребту и заставил Лейва принять участи в трапезе. Рыба была хорошая, а на пустой желудок, так и вообще отлично пошла, и я с удовольствием заметил, — молодой организм требует свое, и жует Лейв вполне исправно. Одно только, что рыба была соленая, а потому с водой у нас к концу трапезы стало туго. Но с этим можно было чуть повременить. А пока…