Michael - Зверь внутри

— Прекрати!

— Я говорю об этом… нашем новом начальнике МТС!

Аня ошеломленно молчала. Она не предполагала услышать о Щуплове от Васьки.

— Что, проняло? — не скрывая радости сказал тот. — То-то же! Видел я вас голубков, видел, как вы целовались!

— Мы не целовались!

— Да ладно, не буду же я мамке говорить! И старого хрыча он проучил здорово!

— Какого старого хрыча?

Васька пересказал о конфликте старого учителя и Щуплова, произошедшем возле дома Пименовых.

— Представляешь, что этот старый осел вообразил? Совсем от пьянства отупел!

Аня не отвечала, но и ей предположение Антипа Андреевича показалось нелепым и абсурдным. Тем более что она недолюбливала старого учителя хотя бы за то, что он (как ей казалось) был с девушкой, в бытность ее ученицей, слишком строг.

— Точно, осел, — согласилась она. — Александр ведь… И мухи не обидит. Он такой интеллигентный. Хороший…

— А я тебе про что? Я ж не буду врать родной сестре!

— Да ну тебя!

Аня поняла, что сболтнула при Ваське лишнее: уж больно треплив был ее брат, причем порой не к месту и не ко времени, так что иногда даже становилось непонятно: то ли из вредности выбалтывает он то, чего выбалтывать не следует, то ли в силу просто неподобающей длины языка.

— Ладно, — Васька встал с краешка кровати, куда перед тем как разбудить Аню присел. — Пойду я действительно спать, пожалуй. В натуре ведь завтра в школу… Но ты не забывай, что я тут сказал. О тебе ведь забочусь, — добавил он, подойдя к двери.

…Смазанные петли не скрипнули, когда он выходил.

Уже и Васька спал с чувством исполненного долга, храпя не как пятнадцатилетний пацан, а как взрослый мужик, уже и луна, утомившись смотреть в окно комнаты, обитательница которой не сподобилась его зашторить, скрылась за набежавшими облаками, а девушка все лежала с открытыми глазами, глядя в беленый потолок. Сомнения грызли ее.

Виктору Парееву, действительно, было ни до его размолвки с девушкой. Такое зверское убийство было ЧП едва ли не областного масштаба. В Ясино наехала куча официальных лиц, экспертов, крупных ментовских начальников, и всем до Виктора было дело… Он крутился, как белка в колесе, с того раннего утра до позднего вечера, да и ночью поспать не удалось: поработавшие над тем, что осталось от Максима Пименова, эксперты заключили, что виновником смерти стала громадная собака или волк.

Эта «тайна следствия» недолго оставалась тайной для жителей деревни, более того, о чем-то подобном они догадывались, так что подслушанный одним ушлым мальчишкой разговор между приехавшими из района ментами и экспертами лишь подтвердил их догадки.

Вызывало недоумение другое: откуда в Ясино такой зверь мог взяться; подобного размера псов, которые могли в клочья разорвать человека, никто в деревне не держал никто, а волков в окрестных лесах повывели лет с пятьдесят назад.

На следующий день, когда хоронили Максима, оперативная группа, вызванная из города, прочесывала окрестные леса. Пареев был с ними, устал как собака и разозлился, тем более, что все поиски оказались тщетными, в чем он и не сомневался с самого начала.

…Дома оказался Виктор только тогда, когда как раз происходил разговор в спальне Ани брата и сестры Авдотьиных. Только тут он вспомнил и о девушке, и о том, что покойный, некогда был ее женихом.

«Ну, и туда ему дорога!» — подумал он раздраженно и пожелал Щуплову, чтоб и его постигла та же участь. С подобными мыслями он не раздеваясь рухнул на постель…

Щуплов видел, какая шумиха поднялась вокруг смерти Пименова, и это его очень беспокоило: такого резонанса он не ожидал. Если в городе все то, что он творил, как-то терялось среди других преступлений, порой не менее зверских и даже более, совершаемых не оборотнями, а обычными людьми, то в Ясино все было не так: практически все преступления здесь совершались исключительно по пьяни или ради выпивки. Бывали и убийства, но опять же на почве алкогольного опьянения. Последнее же событие выходило за всякое рамки.

Александр понимал, что надо затаиться, переждать, пока все утихнет, а еще лучше убраться прочь из Ясина, оказавшегося отнюдь не таким удачным убежищем, как ему поначалу казалось. Только была загвоздка: зверь таиться совсем не желал. Более того, он жаждал крови. Затаившийся на время, пока Щуплов мотался из Н. к родителям, от родителей — сюда, в Ясино, он больше не хотел ждать. Вокруг было столько жертв, пусть меньше, чем в городе, но… Зверь чувствовал простор; ему, что ни говори, новое местожительство нравилось.