Нил Гейман - Как Маркиз вернул своё пальто

Всемером они достигли берегов Килберна [13] Килберн (англ. Kilburn) — территория на северо-западе Лондона. Название происходит от одноимённой речки, ныне заключённой в подземную трубу. , где Маркиз, Перегрин и Слон остановились, а пастух с овчарками пошли вброд.

Они думали сейчас только о том, как поскорее добраться до Грибницы, вкусить её плоть, принять её в себя и служить ей — верой и правдой. А Грибница, в свою очередь, решит за них неудобные вопросы и весьма разнообразит их внутренний мир.

— Надо было всё-таки их убить, — сказал Слон, глядя вслед пастуху и овчаркам.

— Какой смысл? — ответил Маркиз. — Мстить уже некому. Тех, кто держал нас в плену, больше не существует.

Слон громко хлопнул ушами и энергично почесал одно, потом другое.

— Кстати, о мести. Для кого ты всё-таки украл тогда мой дневник?

— Для Виктории, — признался Карабас.

Слон помолчал.

— На неё я не подумал. В тихом омуте…

— Кто бы спорил, — сказал Маркиз. — Между прочим, она мне недоплатила. Так что я сам выбрал небольшой сувенир с целью покрыть дефицит.

Карабас сунул руку под пальто, нащупал карманы, сперва простые, потом менее заметные, и наконец, к собственному удивлению, самый-самый потайной. Он залез в карман и вытянул оттуда увеличительноё стекло на цепочке.

— Оно принадлежало Виктории, — сказал Маркиз. — Используется, я полагаю, для того, чтобы смотреть сквозь непрозрачные предметы. Может быть, это пойдёт в счёт моего долга?..

Слон вынул что-то из собственного кармана — Маркиз не заметил, что именно — и стал, прищурившись, разглядывать через лупу. Потом издал нечто среднее между довольной усмешкой и победным рёвом.

— Отлично, просто отлично, — сказал он, спрятал обе вещицы и добавил: — Надо полагать, спасение моей жизни стоит дороже украденного дневника. Хотя, если бы мне не пришлось лезть за тобой в сточную трубу, тебе не пришлось бы меня спасать. Однако дальнейшие препирательства бесполезны. Считай, мы квиты.

— С удовольствием загляну как-нибудь на огонёк в Замок, — сказал Маркиз.

— Не искушай судьбу, приятель, — посоветовал Слон, угрожающе помахивая хоботом.

— Не буду, — пообещал Маркиз, хотя, правду сказать, именно благодаря его привычке искушать судьбу она и была к нему до сих пор столь благосклонна. Он оглянулся и увидел, что Перегрин исчез, ускользнул во мрак самым таинственным и возмутительным образом, даже не попрощавшись.

Маркиз терпеть не мог, когда так делают.

Он отвесил Слону лёгкий учтивый поклон, и пальто, знаменитое чудесное пальто, подхватило его движение, подчеркнуло и подало в самом лучшем свете. Так поклониться мог только Маркиз Карабас. Кто бы он ни был.

Следующий Плавучий Рынок устроился в Садах-на-крыше в Кенсингтоне. Когда-то они назывались «садами Дерри и Тома», по имени универмага, которому принадлежала крыша, но магазин закрылся уже сорок лет назад. Однако в Под-Лондоне у времени с пространством особые отношения, и для под-лондонцев Сады-на-крыше остались моложе и невиннее, чем для наших глаз. Над-Лондонцы — юноши и девушки, все в туфлях со слоистыми каблуками, ярких майках и клёшах — не обращали на под-лондонцев никакого внимания.

Маркиз Карабас быстрым, уверенным, хозяйским шагом направлялся к рядам с провизией. Он прошёл мимо маленькой женщины с полной тачкой заветренных сырных сэндвичей, мимо палатки с карри, мимо низенького человечка с целым аквариумом слепых бледных рыб и длинной вилкой для жарки, пока, наконец, не добрался до прилавка, где продавали Гриб.

— Один прожаренный ломтик, пожалуйста, — заказал Маркиз Карабас.

Грибник за прилавком был ниже ростом, но полнее Маркиза, с жидкой шевелюрой песочного цвета и замученным выражением лица.

— Сейчас будет готово, — сказал он. — Ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо. — ответил Маркиз, помолчал и добавил с любопытством: — Вы меня не помните?

— Боюсь, что нет, — ответил грибник. — Но пальто у вас замечательное.

— Благодарю, — сказал Маркиз, огляделся и спросил: — А где тот паренёк, что раньше здесь работал?

— А. Это любопытная история, сэр, — сказал грибник. От него пока не пахло сыростью, но небольшая колония грибков на шее уже выросла.

— Кто-то донёс прекрасной Друзилле из Рейвенскорта, что наш Винс имеет на неё виды и послал ей — хотите верьте, хотите нет — письмо со спорами, чтоб она стала, значит, его невестой во Грибе.

Маркиз вопросительно приподнял бровь, хотя его вовсе не удивило такое заявление. Собственно, он сам и доложил это Друзилле, и даже показал ей то самое письмо.