Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

– Этериал! – слабым голосом зову я.

Молчание. Соседка не отвечает мне уже несколько дней.

Но я все равно разговариваю с ней, на всякий случай, рассказываю ей обо всем, что приходит в голову. Но ни разу не упоминаю о том, что гнетет меня – о том, что я так и умру в этой проклятой пещере.

День черт его знает какой. Шестое свидание с Карноном, который снится мне в кошмарах.

Притащив к королю, воины бесцеремонно швыряют меня на пол и уходят.

Я со стоном приподнимаюсь и протягиваю руку, чтобы снять с глаз черную повязку. Стражники больше не заковывают меня в кандалы. В этом нет смысла. Я настолько слаба, что все равно не смогла бы бежать.

Снимаю повязку, моргаю от яркого света. И замираю от неожиданности, увидев, куда я попала.

На сей раз меня привели не в спальню Карнона. Пол покрыт сухими листьями; мертвые черные плети вьющихся растений скрывают стены и потолок. Высохшие лианы обвивают огромную люстру из оленьих рогов. Такое впечатление, словно эту комнату давным-давно забросили, и долгие годы здесь хозяйничали дикие звери, сорняки и стихии.

Полуразрушенные покои короля с полуразрушенным разумом.

Взгляд останавливается на возвышении в дальней части комнаты. Там стоит трон, сделанный из костей. На нем сидит Карнон.

Он смотрит на меня сверху вниз.

– Милая птичка, – говорит он. – Ты умираешь.

Король поднимается, и меня охватывает дрожь. Сегодняшняя встреча не похожа на предыдущие.

Эхо его шагов разносится по залу. Он спускается по ступенькам, идет ко мне, и листья шуршат у него под ногами.

Глядя ему в глаза, я вижу своего отчима. Вижу безумие и похоть, которая делает человека похожим на животное. Угадываю вспыльчивый, раздражительный характер; ему достаточно малейшего повода, чтобы взорваться.

Он останавливается примерно в футе от меня. Здесь, кроме нас, никого нет; возможно, в обычное время здесь бывают стражники, советники или другие придворные, но сейчас король всех отослал.

Карнон опускается передо мной на колени. Я пытаюсь отползти, но руки и ноги не слушаются. Мне хочется кричать. Много лет назад я поклялась себе, что никогда больше не стану жертвой. И вот я снова беспомощна перед насильником, не могу сопротивляться безумному королю. Он протягивает руку, гладит меня по волосам.

– Какая хорошенькая птичка, такая красавица. Очень жаль, что ты не можешь летать. Ты заключена в своем жалком теле, словно в клетке.

Он берет меня за подбородок.

– Ты умираешь из-за того, что животное, обитающее внутри тебя, задыхается.

Да, точно, именно поэтому.

– Я умираю, потому что ты травишь меня, – говорю я.

Карнон смотрит на меня, точнее, сквозь меня, и я понимаю, что мои слова не доходят до его сознания. Он снова начинает играть с моими волосами.

– Как может выжить существо, не имеющее ни жабр, чтобы дышать, ни крыльев, чтобы летать?

Я не отвечаю, и он смотрит на меня торжествующе, словно мое молчание подтверждает его правоту. Его пальцы скользят вниз, по затылку, по спине.

Неуклюже пытаюсь оттолкнуть его руки, но у меня не получается.

– Милое создание, – говорит он, поглаживая меня по спине, – не тревожься. – Он наклоняется к моему уху. – Сегодня я помогу тебе стать свободной.

Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него, смотрю в глаза животного с кошачьими зрачками. Так мы сидим, уставившись друг на друга, несколько секунд, и я чувствую тяжесть его рук на спине. Он напрягается, содрогается всем телом и направляет в меня волну своей магии.

Меня словно ударили кувалдой по спине; чужая магия вонзается в тело, в мышцы, проникает в кости. Нет, это даже не кувалда – мне кажется, что меня сбил товарный поезд, несущийся на полной скорости. Воздух вокруг нас дрожит от остаточной магии, стены тронного зала содрогаются.

Через мгновение приходит боль, такая жуткая и мучительная, какой я не испытывала никогда в жизни. Моя сирена просыпается.

Глаза закатываются, я кричу, агонизируя. Тело корчится от невыносимой боли. Не знала, что такое возможно. Мне кажется, что мое тело разваливается, ломаются кости, рвутся мышцы, и с меня заживо сдирают кожу.

Невыразимые мучения не кончаются, меня словно пригвоздило к полу. Я совершенно беспомощна, не могу сбросить со спины руки Карнона – они словно чугунные.

Король Фауны хрипло хохочет, и его смех напоминает раскаты грома.

– Моя маленькая птичка поет лучше всего, когда ей больно.

Он еще сильнее прижимает руки к моей спине.