Алёна Жукова - Страшная Маша

Не прошло и десяти минут, как на пороге, пошатываясь, появился Антон. Казалось, что он вусмерть пьян или хочет таким казаться. Он упал на диван в гостиной и, еле ворочая языком, стал выпытывать у Маши:

– Значит, ты ее нашла! Обманула меня. Знала, где искать. Куда спрятала? Говори, поганка! – хрипел он дурным голосом.

Прикрыв собой Машу, Валентина со сковородкой и ножом в руках пошла грудью на Антона:

– Ты как, паскудник, с ребенком разговариваешь? Наташка сама нашлась, но видеть тебя не желает – вот и не доехала, а куда по дороге свернула, не твое дело. Выметайся! Думаешь, если ты им дом подарил, то все теперь можно? Этот дом, между прочим, Алешей на семейном пепелище построен, на косточках родительских, а ты тут чужак, баблом своим трясешь да обещаниями. И без тебя проживем. Напился в стельку. Стыд какой! Видела, как ты Наташку искал – задницу от кресла боялся оторвать. Иди отсюда, а вы, дети, собирайтесь. Домой поедем.

– Нет! – завопил Витька. – Не поедем. У нас тут дела, правда, Маша?

Маша нахмурилась и тихо произнесла: «Нет у нас никаких дел. Едем домой». Витя хотел было возразить, но, зацепившись глазами за Машин грозный взгляд, умолк. Антон встал, раскинул руки и захохотал:

– Ухожу, а дом как подарил, так и отберу. Никакие вы не наследники. Вы доктору никто…

– Зато я знаю, кто ты, – рявкнула Маша, сверкнув глазами, – ты его убийца! А еще его родственник. Кровный!

Она не смутилась, называя Антона на «ты», не испугалась его грозного вида и продолжала рубить правду-матку:

– Не знал? Так знай. Алеша – правнук Любови Александровны Шумиловой, твоей родной тети. Разве ты не слышал о такой? Разве не прочел в тетради про сестру твоего отца, которая была тут похоронена? Я смогла.

Антон в сердцах стукнул по двери, распахнув ее настежь. Он не заметил, что за дверью стоят Нина и Толик, и продолжал орать:

– При чем тут моя тетка? Шумиловы – дворяне, голубая кровь, а ваш доктор рылом не вышел, да еще дураком оказался, а мог бы разбогатеть. Помешал делу всей жизни, за что и поплатился.

Решительно ступив через порог, Нина, квохкая, как напуганная курица, налетела на Машу:

– Как ты со взрослыми разговариваешь? При чем здесь Антон Михайлович и Шумиловы? Да, жили тут такие помещики сто лет назад. Все они погибли в революцию – времена были тяжелые. Кстати, их усадьба стояла вот прямо тут, на этом месте. Дедушка Алексея – Иван Рагутин, после войны председательствовал и дом себе построил на развалинах усадьбы. Дом лет двадцать назад сгорел вместе с Лешиными родителями, а потом с помощью Антона Михайловича удалось построить новый. И чтоб ты знала, Антон Михайлович и Лешка очень сдружились. Скажи, Толик…

Она повернулась к Анатолию, который смотрел себе под ноги, не поднимая глаз, а потом вдруг обратился к поникшему Антону:

– А ведь вы, Антон Михайлович, иностранец. Губернатор о вас справки наводил… Это ничего, так бывает, так всегда было – приходили чужеземцы и строили, руководили, даже на престоле сидели. И фамилию вам не стоило менять – легко же догадаться. Старожилы помнят, что после войны сюда приехал некий Михаил, который все искал могилу сестры. Нашел и даже памятник ей поставил. Звали ее Любовь Шумилова. Красивый памятник был в Загорье – из нашего черного камня. Так значит, это ваш отец был. Во дела! Я больше вам скажу. Ходил слух, что его сестра, Любовь Шумилова, была изнасилована и родила мальчика, которого вырастила Евдокия и назвала Иваном, записав на свою фамилию – Рагутина. Вот этот Иван и был дедушкой нашего Лешика, а если все так, то вы с Алексеем действительно родня. Маша, а тебе откуда все это известно?

Шмыгая носом и гордо выпячивая живот, Витька выбежал на середину комнаты, гордо заявляя:

– Это я! Я все Машке рассказал, когда в прошлое провалился. На целых сто лет назад.

Маша цыкнула на брата, а Валентина всплеснула руками: «Не обращайте внимания, он только после болезни, может, опять температурит…»

Качаясь, Антон подошел к Маше и схватил ее за руку, пытаясь снять с нее браслет, но вдруг повалился на колени и потерял сознание. Нина и Толик бросились к нему.

– Ох, заболел наш Михалыч, бедненький, – убивалась Нина. – Навалились на него беды одна за другой, а ты, Маша, добавила. Прежде чем человека обвинять, надо знать все обстоятельства. Может, он и скрывал – кто и откуда, но зачем ему Лешку убивать? Если хочешь знать, теперь Михалыч нам всем еще роднее стал – свой, не чужой. Корешки его из нашей землицы растут. Вот потому и хотел, чтобы все тут процветало…