Мария Камардина - Чай с тишиной [СИ]

— Хочу цветов, — тихонько говорит она. — Расцветите, а? Пожалуйста.

По кактусам не понять, слышали ли, и если слышали — то что поняли. Кот вздыхает — совсем хозяйка из ума выжила, с травой общается. Почеши лучше за ушком, мур-р-р, и не грусти, кошки ведь намного лучше каких-то там цветов, их обнимать можно, и доступны круглый год, а кактусы, между прочим, только летом умеют цвести…

А вечером приходит муж и приносит букет. Просто так, без повода, даже без просьбы. И, пока удивленная и довольная ведьма ставит цветы в вазу, уходит поливать кактусы.

Похоже, что кому-то в этом доме все-таки даются ритуалы земли.

Взрослая Ведьма любит вышивать.

Без магии, без смысла — просто хобби, нервы успокаивает, настроение поднимает. Вот только с выбором сюжета каждый раз случается внутренний конфликт.

А все дело в том, что Маленькая Ведьма верит в сказки. А еще — в гороскопы, приметы, фэн-шуй, совпадения и много-много всякого разного.

— Смотри, какая картинка! Феникса хорошо вышивать для творчества, а домик — к переезду, а дракона — к удаче в делах! А вот, смотри, журавли, пара — это же для улучшения супружеских отношений!

Взрослая Ведьма неопределенно хмыкает. Во-первых, она предпочитает верить не в приметы, а в себя — больше пользы. Чтобы добиться желаемого, нужно не приметам следовать, а работать — иначе высшие силы если чего и дадут, то только мотивирующего пинка. А во-вторых, Взрослая Ведьма и без вышивки знает немало способов улучшить супружеские отношения.

Впрочем, Маленькой Ведьме об этом знать рано. Да и картинка красивая…

Муж заходит вечером в комнату и заинтересованно заглядывает через плечо:

— Что вышиваешь?

— Журавлей, — улыбается Взрослая Ведьма. — Для улучшения супружеских отношений.

Муж довольно улыбается и целует ее в щеку.

Взрослая Ведьма не верит в приметы.

Но иногда можно и притвориться.

Взрослая Ведьма любит вечерами смотреть на снегопад.

Она выключает в комнате свет, убирает с окна цветы и безделушки, усаживается на подоконник, грея пальцы о кружку горячего молока, и прижимается щекой к холодному стеклу, глядя на город сверху вниз. Пушистые хлопья летят с неба, почти невидимые в темноте зимней ночи, и лишь в свете уличных фонарей становятся белыми.

— Это же просто снег, — нетерпеливо вздыхает Маленькая Ведьма. — Что в нем интересного?

Взрослая Ведьма тихонько улыбается. Самое волшебное в снегопаде — это зимние сказки.

Снег летит, кружится, заглушая звуки города. Мало кто может услышать музыку, под которую танцуют снежинки. Но если смотреть очень внимательно, то можно заметить, как Ветер меняет направление, словно обнимая свою партнершу по танцу невидимой рукой, и услышать, как Тишина беззвучно смеется в ответ. Свет фонарей выхватывает из круговерти метели то краешек подола бального платья, то изящный девичий силуэт, то строгий мужской, и Маленькая Ведьма завороженно затихает.

Снежинки осыпаются на город, легкие, невесомые, словно перья из той самой сказочной подушки, которую взбивает перед сном для доброго зимнего волшебника старательная девочка. Взбивай лучше, взбивай мягче. Пусть укроет землю теплое снежное одеяло, под которым сладко спят до весны семена городских цветов. Пусть укутают плечи озябших берез пуховые шали, пряча от посторонних глаз жилища хрупких древесных духов. Пусть пишутся зимние сказки — таинственные и чудесные, согревающие, как дружеские объятия, ароматные, как только что сваренный глинтвейн.

Волшебство совсем рядом.

Нужно лишь смотреть внимательно.

Иногда Взрослая Ведьма чувствует, что тонет.

Зима никак не желает заканчиваться, силы тают, словно грязный снег на обочине, желания рассыпаются порванными бусами, раскатываются по углам. Ведьме чудится, что тяжелые соленые волны накрывают с головой и складки пропитанного водой платья обвивают ноги диковинными водорослями, тянут на дно. До поверхности целые километры воды, тени китов и странных морских созданий скользят над головой, и что мерцает там, в глубине? Огоньки хищных рыб, приманивающих жертву? Светящиеся медузы, убивающие одним прикосновением? А может быть, это глаза морских чудищ, левиафанов, горят во мраке?

— Это звезды, — тихо говорит Маленькая Ведьма. — Видишь?

Но звезды — далеко, а темнота — близко. Хочется протянуть руку, погладить ее по гладкому чешуйчатому боку, чувствуя, как покрывается чешуей собственное тело. В темноте можно отбросить все лишнее и стать сильной, хищной, опасной, хватать острыми клыками неосторожных рыбешек, нырять в непостижимые глубины, слышать, как невесомо и легко скользят рядом такие же темные тени, прятаться от слишком яркого света…