Макс Фрай - Зеленый. Том 3 [litres]

Говорит, и сам над собой смеётся: всё-таки преподаватель это диагноз. За четыре тысячи лет не избавился от привычки при всяком удобном случае поучать молодёжь. Да и не надо от неё избавляться. Отличный, полезный порок. Потому что когда живые, пластичные, страстные, очень юные люди внимательно тебя слушают всем своим существом и в процессе прямо у тебя на глазах необратимо меняются, встраивая новое знание в свой фундамент, это примерно как в море курить сигару. Неописуемый кайф.

– Надо нам обняться на радостях, – объявляет Сайрус. – А ну-ка иди сюда и попробуй меня обнять.

Мальчишка Макари поспешно вскакивает с места, опрокинув стул. Но по мере приближения к Сайрусу, замедляет шаг. Ну, понятно, робеет. Во-первых, Сайрус есть Сайрус. А во-вторых, все знают, что без специального обучения невозможно обнять мертвеца.

Поэтому Сайрус сам делает шаг навстречу мальчишке и заключает его в объятия. Спрашивает:

– Чувствуешь что-нибудь?

– Немножко щекотно! – восторженно отвечает мальчишка. – Как будто по телу бежит вода. Тёплая, но не мокрая… Ой, я даже чувствую, в каком месте твоя ладонь прикоснулась к плечу! Это что, у меня внезапно открылось призвание? Я теперь умею обнимать мёртвых? И даже специальным приёмам учиться не надо? Ну и дела!

– Это всё-таки вряд ли, любовь моей жизни, – смеётся Сайрус и отпускает мальчишку. – Извини, если разочаровал. Это не у тебя, а у меня внезапно открылось призвание. Это я умею живых обнимать.

Ханна-Лора появляется на улице Аукштайчю и удивлённо оглядывается по сторонам. На её памяти здесь было несколько старых хибар и заброшенная промзона, а теперь всюду аккуратные новенькие дома, кафе, магазины, фонтаны, клумбы, яркие фонари. Давно же я здесь, получается, не была! – удивлённо думает Ханна-Лора. – Или просто город изменяется гораздо быстрее, чем положено человеческим городам? Он может, конечно. Этот город всё может, ему только волю дай.

Ханна-Лора сворачивает в проход между домами и выходит к реке. Пешеходный мост тоже новый, нарядный. В старом полуразрушенном, – вспоминает она, – была особая магия, не слишком ярко проявленная, но очевидная и интуитивно понятная мне. А в этом, похоже, нет… или есть? – сомневается Ханна-Лора, прислушиваясь к ощущениям. – Да есть, конечно же. Ещё как есть! Просто иная, мне пока не знакомая. Неуловимая, зыбкая, как река.

Ничего себе, – думает Ханна-Лора, стоя на новом мосту и глядя на текущую реку. – Всё-таки очень странное место наша Другая Сторона! Тут сейчас сразу два ведущих настроения мира – не только на этом мосту, а, похоже, вообще везде. Первое, от которого всем нашим дурно делается на Другой Стороне. И даже дома несладко – счастье, что пока только мне. А второе – безудержное ликование, какой-то немыслимый, неуместный в человеческом мире восторг, словно над городом небо порвалось, и теперь сюда мир высших духов потихоньку, как дождь из прохудившейся крыши течёт.

Раньше так точно здесь не было, – говорит себе Ханна-Лора. – Ну, что ужаса не было, это понятно, он порождён текущими обстоятельствами. Но и восторга не было тоже. Интересно, откуда взялся восторг?

Ханна-Лора возвращается на берег и идёт вдоль реки, выбирая подходящее место для ритуала. На самом деле, в этом городе все места подходят для любых ритуалов, он сам себе храм и алтарь, просто Ханна-Лора ищет укромное и уютное, где можно удобно устроиться, посидеть небольшой компанией, без свидетелей выпить и поболтать.

Наконец она спускается к самой реке в том месте, где растёт большое старое дерево, низко склонившееся над водой. И усевшись верхом на его толстый ствол, по всей форме проводит старинный жреческий ритуал для призыва хозяина этой земли. То есть, обоих хозяев. Всех, сколько есть.

Ханна-Лора считает свой ритуал идеальным началом беседы. Потому что он, с одной стороны, исполнен почтения к вызываемым духам, по современным меркам даже излишнего, окажись сейчас рядом Стефан, наверняка бы её засмеял. А с другой стороны, ритуал временно устанавливает выгодную ей иерархию. По правилам, в ходе всей встречи старшим считается тот, кто призвал.

Некоторое время не происходит вообще ничего. Хотя, по идее, ритуал должен был сработать. Когда трижды мёртвая Верховная Жрица зовёт по всей форме, кто угодно должен бросить все дела и прийти.

Может быть, дело в том, что Нёхиси не просто дух-хранитель отдельно взятой локации, а всемогущий? – неуверенно думает Ханна-Лора. – Стефан говорил, он от полного всемогущества отказался, потому что иначе не смог бы жить в этой реальности; точнее, реальность так жить не смогла бы, ему-то что сделается. Но возможно временная утрата всемогущества не отменяет его изначальную природу? Тогда, конечно, Нёхиси может игнорировать любой ритуал.