Андрей Агафонов - Кровосмешение [СИ]

Когда буря стихает, мы видим жмущихся к стенам посетителей, забрызганных черной кровью, разломанную мебель и пригвожденного к стене ножкой стола Мамедова. Дубовая ножка вбита с такой силой, что стена пошла трещинами.

Окровавленные и окутанные облаками пыли, припадая на перебитые конечности, с пола поднимаются покалеченные вампиры в черных костюмах.

Из бара к двери тянется кровавый след. За окном слышится двойной электронный писк, затем рев мотора.

— Еб твою мать! — без всякого акцента говорит один из помощников Мамедова, выглядывая в окно. Для этого ему приходится подтянуться на руках, потому что ноги оторваны по поясницу, из кишок толчками бьет кровь.

— Бляяяяя! — визжит хорошенькая кудрявая блондинка и начинает биться в истерике. Уцелевшие вампиры молча оборачиваются к ней.

Тяжелые тучи стоят над городом. Неожиданно их начинает крутить. Они вращаются быстрее и быстрее. Их разносит от центра. И чудовищной силы ветер обрушивается на город, пригибает деревья к земле, срывает последние листья. С крыши недавно отремонтированного университетского корпуса срывает шифер, он невесомо летит по ветру и удаляется за перелеском.

Ветер рвет полы пальто господ, выходящих из белого «Мицубиси Паджеро», остановившегося прямо у крыльца губернской администрации. Проворный холуй, подбежав к тяжелой высокой двери, открывает ее в полупоклоне. За дверью — тамбур и вторая дверь, за ней — металлические барьеры, рамка, вахта, деревянные полицейские лениво бубнят:

— Не можем пропустить, извините, заказывайте пропуск, не можем, отойдите, пожалуйста, эй, мужчина, отойдите отсюда!

Полубезумный пожилой гражданин пытается пройти через рамку, его оттесняют животом, он задирает ногу через барьер со словами:

— Я не пройду?! Я не пройду?!

Остановившиеся в холле господа, морщась, наблюдают безобразную сцену.

— Миша, разберись, — говорит главный.

Миша, крепкий коротко стриженый парень, хватает фанатика за ворот замызганного светлого пуховика, прикладывает пару раз головой о барьер, при этом старик отвратительно и страшно визжит, затем выталкивает его в дверь и мощным пинком в середину спины сбрасывает с крыльца, бросив вслед:

— Еще раз увижу здесь, убью на хуй.

Старик, извалянный в грязи, с окровавленным лицом, нащупывает на асфальте разбитые очки, с трудом поднимается и на подгибающихся ногах семенит прочь.

— Доброе утро, Алексей Петрович! — почтительно приветствует охрана Алексея Крылова. Он брезгливо кивает в ответ и проходит к лифту, сопровождаемый господами попроще.

В комнате с плотно завешенными шторами два голых тела на красных шелковых простынях рядом в изнеможении, Алена положила голову на грудь незнакомцу, обнимает его и шепчет что-то на ухо, отчего тот улыбается довольной и счастливой улыбкой, затем начинает ее целовать — целует ее глаза, шею, руки, она ложится на спину и вновь принимает его в себя… За окнами мелькают летящие листья, капли дождя, слышно даже завывание ветра.

Тихонов проворно вскакивает из-за стола навстречу входящему в кабинет Алексею, дружески приобнимает его и отодвигает кресло. Крылов садится и закуривает.

— Ну что, Леша, как тебе новая жизнь? — интересуется он, по возможности незаметно отгоняя дым движением тонких пальцев. — Входишь во вкус?

— Да нормально, Николай, кхм, Николаевич, — улыбается Крылов, — работаем! Бардак тут, конечно…

— Я очень тебе признателен, Леша, — перебивает Тихонов, — скажи мне вот что. За мной народ пойдет, как думаешь?

— Куда? — деланно не понимает Алексей.

— Просто! Просто пойдет за мной народ или нет? Я даже так сформулирую. Пойдет народ за нами?

— За… вами?

— Леша, — расстраивается Тихонов, — ну не тупи, а? За нами. В перспективе и за тобой тоже. Если тебе это все еще интересно. Но если нет, то вопрос снят…

— Мне интересно! — торопится Крылов. — Но мне кажется, если народ будет знать…

— А пусть знает! — грозно улыбается Тихонов. — Слушай, сколько можно ломать комедию. Всё они знают! Хватит нам уже по углам жаться, как педики в вокзальном сортире. Почему просто не сказать — да, мы такие. А вы другие. Хахаха! И поскольку мы такие, а вы другие, мы всегда будем наверху. Закон природы. Смиритесь. Или сдохните. Как считаешь, Леша?

— Вам виднее… — тянет Крылов, разглядывая сигарету у себя в пальцах, — я бы не стал.

— Ну, поскольку ты не я, мы вопрос, считай, решили, — жестчает исполняющий обязанности губернатора Тихонов, — все свои обязательства перед тобой я закрою. Подчеркиваю — все. Ты не пожалеешь ни на секунду, что согласился со мной работать. Спасибо.