Андрей Агафонов - Кровосмешение [СИ]

— Отвал башки вообще!

Над Ангарой встает холодное солнце.

Увядающий осенний город украшен праздничной символикой — всюду георгиевские ленты, желтые и черные воздушные шары, стенды и тумбы с изображением различного устрашающего оружия. Желтые деревья с мокрыми голыми стволами дополняют общий колорит.

Редкими цепочками к центру города стекается народ.

Из окна за происходящим наблюдает губернатор Мищенко. В нескольких метрах за спиной, переминаясь, ожидает Бакурин. Оба чиновника в красных галстуках, как и положено лидерам.

— Можем идти? — прерывает молчание появившийся в дверях Логан в щегольской бороде и тяжелых очках.

Губернатор вздыхает и поворачивается к нему:

— Идемте, Олег Евгеньевич…

На площадь перед Ленинским парком въезжает бронетанковая колонна. Весело грохочут по мостовой бронетранспортеры. Вдали осанисто ползут два танка Т-14, похожие на гигантских клещей. Губернатор Мищенко, стоя на трибуне, приветственно машет потерявшимся на броне бойцам с полным боекомплектом. В двух шагах от него посматривает на запястье правой руки Бакурин. На руке у него — часы «Победа» с большим рыжим циферблатом и стрелками в виде серпа и молота. У Логана, стоящего за спиной губернатора в черном плаще, вибрирует в штанах. Он смотрит на экран смартфона, поспешно спускается с трибуны… и сталкивается у ее подножья с Аленой. Она тоже в черном плаще и с телефоном в руках.

С неба начинает противно моросить.

Алена прижимается к Логану и шепчет ему: «Я тебя хочу!»

Логан взглядом показывает на трибуну, где сиротливо топчется губернатор. Алена разочарованно вздыхает.

В этот момент Бакурин, до сих пор словно зачарованный циферблатом своих часов, замечает, что Логана нет на трибуне. Он в панике смотрит вниз… Логан смотрит на него…

Взгляд Бакурина перемещается куда-то влево.

Логан смотрит туда же и видит, как у идущего справа Т-14 начинает вращаться башня. Когда пушечный ствол оказывается на одной прямой с трибуной, бухает выстрел. С брони, как блохи с собаки, осыпаются бойцы.

152-миллиметровый осколочно-фугасный снаряд превращает трибуну с губернатором и другими чиновниками в черно-красный шар.

Т-14, взревев, набирает ход, сносит барьер и скрывается за перекрестком.

Звучат нудные, как зубная боль, сирены. На месте трибуны лениво пляшет пламя. Слышны стоны и крики ужаса. На металлическом поручне повисла рука с часами «Победа» на запястье. Пожарные бьют из огнетушителей по кускам искалеченных и убитых.

Над оторванной головой губернатора Мищенко склоняется министр Тихонов, гладит ее по волосам. Рядом слышится стон — это истекающий кровью Бакурин, с перебитыми ногами и оторванной по плечо правой рукой.

— Вы же говорили, снайпер… — хрипит он Тихонову в лицо, — в чем накладка?

— Решили перестраховаться, — виновато улыбается Тихонов, облизывая губы кончиком языка, а затем тихо интересуется: — А где Олег Евгеньевич?

Лицо умирающего Бакурина кривится злобной ухмылкой:

— Шпана. Ни хрена без нас не можете!

Контейнер на берегу Ангары. Рваная дыра в боку как открытая рана, сквозь которую светит луна. Внутри — тела мальчишек. У всех троих — потрясающе ангельское выражение лица.

— Сашка, домой! Темно уже! — молодая красивая женщина в наброшенной на плечи шубке стоит в дверях дома, обнесенного трехметровым бетонным забором.

— Иду, мама! — раскрасневшийся от беготни мальчик взбегает на ступеньки крыльца. Она запирает за ним дверь, в это время звучит сигнал вызова у двери. Она нажимает на кнопку:

— Что случилось?

— Добрый вечер! Николай Николаевич просил забрать документы, ему срочно нужно резюме для встречи в Москве. Простите, что потревожили.

— Заходите, — она нажимает на другую кнопку и быстро смотрится в зеркало.

Новодевичье кладбище в Москве. Камера скользит вдоль дорогого тяжелого гроба из красного дерева, заваленного лилиями, и упирается в седой аккуратно стриженый затылок. Затылок время от времени коротко и торжественно наклоняется. Уши по бокам розовеют от закатного солнца. Кладбище едва припудрено снегом.

— Николай Николаевич, — затылок вздрагивает. — Искренне соболезную вам и всей Сибирской губернии. Невосполнимая утрата.

Министру Тихонову пожимает руку Вячеслав Валодин.

— Президент просил передать от него слова сочувствия и сожаления, что не может присутствовать лично. Он сейчас в Пхеньяне на важных переговорах.