Андрей Агафонов - Кровосмешение [СИ]

— У кого это «у вас»?

— У зомби.

Профессор делает попытку встать, рука дергается, и в нее впивается железный браслет наручников. Наручники пристегнуты к столу.

— Извини, дорогой. Ты в карантине. А у меня срочное дело.

Алена слышит, как открывается лифт на лестничной площадке, отпирает замок и бредет вглубь квартиры. За дверью слышны какие-то сдавленные шумы, внезапно она распахивается, и в квартиру врывается несколько человек в кожаных куртках и резиновых сапогах, с битами и обломками киев в руках. У одного из них шея замотана скотчем. Следом в квартиру боязливо втискивается качок, держащий нож у горла Веры. Алена разворачивается и изумленно смотрит на вошедших, а они — на нее. Ее внимание привлекает замотанная скотчем прыщавая шея одного из нападающих. Она смотрит на нее… И начинает безудержно хохотать. Нападающие переглядываются, но никто не решается сделать первый шаг.

— Мальчики, — говорит Алена, отсмеявшись, — вы не против, если я оденусь? И, не дожидаясь ответа, нагибается, чтобы поднять с пола кимоно.

Нападающие следят за ней взглядами, их языки лихорадочно облизывают пересохшие губы. Качок, на мгновение забыв о Вере, пытается протиснуться вперед. Алена, уловив это движение, бросает кимоно в глаза первому из охотников на вампиров, и тот, пытаясь освободиться, уходит влево, делает угрожающий замах в сторону парня со скотчем на шее, и тот уходит вправо, затем она падает и в прыжке бьет обеими ногами в ноги качка, и тот, теряя нож, валится подбородком в пол. Движением руки Алена отбрасывает Веру за дверь, на лестничную площадку, и с грохотом закрывает дверь. Теперь она за спиной у охотников, а они этого даже не успели понять.

Алене бросается в глаза, что у качка, пытающегося встать, аккуратно постриженный затылок, в то время как у остальных затылки довольно неряшливые, поросшие волосом кое-как…

Вера на лестничной площадке глотает воздух, хочет подняться, держась за перила, но ноги ее не держат. Она снова вдыхает и выдыхает, вдыхает и выдыхает. За дверью тихо. Через несколько минут дверь открывается, оттуда выходит Алена в бежевом платье с белой сумкой и какой-то папкой в руках.

— Третью квартиру за месяц меняю, — жалуется она Вере, запирая дверь на ключ.

— Этот… Он Мишу убил. Что ты с ним сделала? — спрашивает Вера, кивая на дверь.

— Этот здоровый? Да… бесхребетный он какой-то, — улыбается Алена, потирая кончики пальцев.

В лифте Алена испытующе смотрит на Веру: — Сказать ничего не хочешь?

— Что? А… — Вера раздумывает, сказать или нет. — На улице снайпер.

Спасибо, — холодно благодарит Алена. — Эх, Крылов, Крылов. Недооценила я тебя. Недопоняла.

— Своя своих не познаша, — скалит желто-коричневые зубы Бакурин, — как же так, Олег Евгеньевич, живете в одном городе, ходите по одним коридорам, и до сих пор не знакомы? Логан, Олег Евгеньевич, директор департамента информационной безопасности. Тихонов Николай Николаевич, министр коммунального хозяйства.

— Я в другом крыле сидел, — извинительно улыбается Тихонов, — вот и не пересекались.

— Ну что, начнем наше маленькое совещание? — предлагает Бакурин. — На повестке дня один вопрос…

— Господа, можно попроще, — морщится Логан, — голова до сих пор гудит.

— Прошу прощения, — привстает из кресла Тихонов. — Рисковать не хотелось. Итак?

— Сегодня утром в аэропорту приземлился самолет, — говорит Бакурин, — скандал замять не удастся, слишком много людей его встречало. Внутри 57 мертвых пассажиров и шесть человек персонала. Гости скрылись. Предположительно они здесь по вашу, Олег Евгеньевич, душу.

Логан изумленно поднимает брови.

— А вы думали, это я за вами охочусь? — смеется Бакурин. — Мы с вами в одной лодке. Только гребу не я.

Вечереет и холодает. В траве лежит волосатая мужская нога, покрытая мурашками. В ногу впивается комар. Его брюшко, постепенно раздуваясь и алея, просвечивает на закатном солнце.

— Да бля!.. — машет над ногой рука.

— Че там у тебя? — спрашивает рация.

— Все тихо! — говорит в рацию волосатая губа. — Никто не выходил. Прием.

Волосатая рука поднимает из травы на секунду опущенную винтовку. В оптическом прицеле — дверь подъезда. Бумажное объявление на двери колышется, будто от ветра.

Но ветра нет.

— То есть, это и был ваш план? — переспрашивает Логан. — Напугать, чтобы потом обрадовать? Наезд — откат? Это вы у них научились, что ли?