Вероника Кунгурцева - Дольмен [litres]

– А когда вы вернетесь? – вскричала Елена, отвернувшись к окну.

– Я думаю, скоро, – ответил циклоп и провел своей ручищей по ее волосам.

Елена отстранилась, вот еще: телячьи нежности… или овечьи – очень они ей нужны. Она поглядела на Сергея Самолетова, казалось, всецело занятого управлением своей железной птицей. Он, конечно, в этой ситуации и пальцем не пошевелит. Алевтина, та бы, конечно, ни перед чем не остановилась, а не выпустила бы мальчишку из нашего мирка. Но Елена – не мать, бабушка, и тоже не совсем бабушка, а так, не пойми кто: не пришей кобыле хвост… Нет, нельзя его останавливать, нельзя, иначе все было напрасно. Если она что-то предпримет, то станет соучастницей убийства кентавра. Окажется на стороне тех – камуфляжных. Елена даже заплакала от досады.

Вертолет уже подлетал к Пластунке. Она увидела внизу железный поезд, составленный из красных вагонов, на всех парах влетавший в дыру – глазницу Божественной Овцы. Эрехфей собирает силу, говорил кентавр, чтобы все это сокрыли воды немолчношумящего моря. Гора, наверное, будет жить и на дне моря, избавившись наконец от своего железного ужаса, а вот они… что станет с ними?

Деревянный дом Медеи кажется детским кубиком, забытым на зеленой полянке на краю обрыва, не уследишь – и покатится вниз. Но вот кубик, крутясь и приближаясь, начинает увеличиваться, видны уже заплаты на дощатой крыше, а каменный дольмен сверху и впрямь похож на стол. Во дворе никого не видать. А в доме? На первый взгляд он кажется пустым…

Вертолет стал приземляться – и дом обрел свое основательное земное место. Внезапно из распахнувшейся двери высыпали мужчины в маскировочной форме, как две капли воды похожие на тех, из тоннеля. Но дверь вертолета еще на лету открылась в противоположную от дома сторону: вон крыша дольмена, под брюхом железного чудища. Циклоп выскочил из вертолета на землю, подхватив выпрыгнувшего следом Александра, и тот не сломал все-таки ноги, как опасалась Елена. Она смотрела наружу, держась за край отверзшейся вертолетной дыры: то вниз, на внука с циклопом, то в сторону дома, откуда уже бежали те, с автоматами. Они не стреляли и даже бежали так, вполсилы, потому что деваться этим двоим было ну совершенно некуда, разве только в обрыв сигануть и свернуть себе шеи.

Поликарп одним чудовищным усилием сорвал крышу богатырской хатки, обрушив ее с грохотом наземь, теперь от хатки остались одни стены, и, втолкнув подтянувшегося на руках Сашу внутрь, с ловкостью обезьяны перемахнул туда сам, сорвав с лица камуфляжные очки. Они стояли спина к спине: мощный циклоп в медвежьем хитоне и грузинской кепке и худенький светловолосый юноша в кроссовках, грязной белой майке и драных джинсах. Одноглазое лицо Поликарпа повернуто к отверстию дольмена. А с одноглазого дневного неба пристально глядит вниз круглое желтое солнце. И вдруг солнечные лучи, пройдя сквозь глазницу дольмена и преломившись, попали в глаз циклопа, и какая-то вспышка, вроде солнечного разряда, прошла между ними… Елена, вскрикнув, увидела: воздух в дольмене закипел, появился воздушный омут, куда затянуло внука с циклопом. И вот стены дольмена стоят как стояли, а этих двоих нет как нет! Елена и Самолетов, тоже наблюдавший за тем, что происходит, переглянулись.

Подбежали люди в камуфляже, видевшие с пригорка, как двое мужчин прыгнули внутрь дольмена. Подтянувшись на руках, они повисли на стенах, в недоумении заглядывая внутрь: там никого не было… Кто-то спрыгнул вниз, осмотрели и даже ощупали землю: внутри богатырской хатки не оказалось никакого подземного хода, даже погреба не имелось, даже какой-нибудь паршивой ямки! Ничего. Но этих двоих они упустили. Осмотрели на всякий случай склон пропасти, и там – никого.

– Как сквозь землю провалились! – воскликнул один камуфляжник, стягивая с лица маску, и под маской обнаружилось вполне обычное курносое лицо молодого парня, который оказался чуть, может, старше Саши. Он встретился глазами с Еленой, которая на корточках сидела в раскрытой двери зависшего над землей вертолета, и крикнул:

– Ну, одну-то мы спасли! – и протянул к ней руки. Но Елена отстранилась и мимо парня ухнула вниз, больно ударившись о землю коленкой. И тут же поднялась, сцепив зубы, чтобы не заплакать.

Один из камуфляжных подошел к Сергею Самолетову, который уже посадил вертолет, и сказал: «Вы арестованы». Тот пожал плечами, потом спросил:

– Что будет с девочкой?

– Ничего с ней не будет, – отвечал главный и, взяв Елену за руку, повел за собой. Обернувшись, она сказала бывшему зятю: