Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

– Сеньоры… А по какому делу вы едете на север? Там что-то стряслось нехорошее?

Дельпонтиец почти ничего не понимал – с того момента, как на порог траттории-станции вышел смотритель, все говорили на чаматле, а местные – еще и с каким-то тягучим акцентом. Оставалось только сидеть с умным видом и ждать, когда старший товарищ ему перескажет самое важное.

– А с чего, почтенный, ты взял, что там стряслось нехорошее?

– Ну, как… два паладина туда едут. У нас же тут две станции с одним названием, одна на южном въезде, вторая – на северном. Вы с юга подъехали, стало быть, едете на север. А перед вами еще двое были, паладин с инквизитором. Тоже туда же торопились. А если куда паладины так торопятся, да еще и много их – то там точно гадость какая-то завелась. Вот нам бы и знать, какая – чтоб, может, меры какие принять, что ли…

Чаматланец хмыкнул:

– Ничего особенного, на самом деле. Дошла до канцелярии в Большом Чаматлане весть о том, что в Атлакалли Матли, в самых предгорьях, найдены развалины старого храма с усыпальницами, не запечатанными и не очищенными. Вот мы и едем там посмотреть и порядок навести, если потребуется. Вам ничего не угрожает, если тут Вера крепка и каждый день в церкви все положенные службы проводятся и все на них ходят. Ведь проводятся и ходят?

Он оглядел всех присутствующих, и поселяне быстро закивали. Так-то он знал, что в пору созревания урожая селяне частенько пренебрегают дневными и утренними службами. Припугнуть их будет нелишним, все-таки Атлакалли Матли – суровое место и всякой дряни здесь и правда хватает.

– Ну раз так, то и бояться вам нечего. А теперь, почтенные, нам бы поесть спокойно и поспать. Служба не ждет, скоро в путь.

Поселяне оказались понятливыми и быстренько разошлись по своим столикам, допили чичу и пульке, доели печеную кукурузу и покинули тратторию. Подавальщица, немолодая полноватая женщина, принесла паладинам сначала тазик с водой для мытья рук, потом большую стопку еще дымящихся тонких кукурузных лепешек, потом огромный поднос, на котором стояли глиняное блюдо с кроличьим рагу с овощами, большая миска с печеными бататами с кукурузным маслом и тертым перцем, и жареная курица. Напоследок она принесла большой кувшин кукурузной чичи.

Дельпонтиец с подозрением посмотрел на кувшин, его старший товарищ заметил этот взгляд и спросил у подавальщицы, как готовили чичу. Та смутилась:

– Да по-новому, сеньор, закваску на дрожжах делали и варили потом… Старики недовольны, но нас, баб, уж не заставить кукурузу днями напролет жевать, как из-за моря эти дрожжи привезли, вот и делаем по-заморскому… Но если вам охота правильной чичи, то у нас немного есть. Свекровь сама готовит.

– Нет, благодарю, нам и такая сгодится, – ответил чаматланец. Когда женщина отошла, сказал товарищу:

– Можешь пить спокойно, Стефано, это не чича, а кукурузное пиво. Туда никто не плевал.

– И хвала богам, – Стефано налил себе полную кружку. – Еще бы в еде перца поменьше… Никак не привыкну. Желудок вроде не бунтует, но все-таки тяжко…

Он свернул лепешку лопаточкой и зачерпнул густое рагу, чаматланец последовал его примеру. Они молча и быстро съели рагу, и только после этого Стефано спросил:

– Сеньор Ринальдо, что рассказал смотритель? Они тут на каком-то диалекте говорят, я вообще ничего не понял, кроме отдельных слов.

– Аймо был тут в обед, почти не отдыхал, забрал всех свежих лам и погнал дальше.

Стефано расстроился:

– Ну вот. Так мы его догнать не успеем, да еще ламы нам загнанные достанутся.

– Не всё так плохо, Стефано. Ламы у нас будут, двадцать реалов за ламу для здешних селян – большие деньги. Аймо же, хоть и взял свежих лам, всё равно будет двигаться медленнее, чем вчера.

– Почему вы так думаете? – Стефано отпил пива, поморщился. Хоть оно и было сделано привычным, фартальским способом (а Стефано надеялся, что это и правда так), вкус у него все равно был мерзким.

– Потому что он всем здесь отводил глаза, чтобы вместо связанного пленника видели молчаливого инквизитора. Он устал, Стефано. И просто вынужден будет ночью где-то на дороге поспать, хоть пару часов. Мы его догоним завтра, и я очень надеюсь – раньше, чем он доберется до Ихайо Аматекалли.

Стефано одной рукой взял батат, другой оторвал ножку жареной курицы, и принялся задумчиво жевать. Он перевелся в Чаматланское отделение Паладинского Корпуса полгода назад по совету лейтенанта канцелярии в Сальерно, где он служил раньше. Стефано был крепко влюблен в молодую учительницу городской школы, как назло, расположенной неподалеку от паладинской канцелярии. И что самое грустное – влюбленность была взаимной и очень страстной. Хорошо хоть у Стефано хватило ума вовремя остановиться и попросить совета и помощи у старших товарищей. Лейтенант ему и предложил перевестись как можно дальше. Правда, не ожидал, что Стефано из всех вариантов выберет Чаматлан в Мартинике. Это было как-то уж слишком далеко. Паладин же рассуждал так: Мартиника – место необычное, здесь всё другое, много нового и незнакомого, а значит, есть большой шанс заглушить сердечную боль. В общем-то так оно и вышло. По крайней мере стало полегче, он хоть и продолжал переписываться со своей возлюбленной, но письма понемногу становились больше дружескими, чем любовными, и всё больше он писал о Мартинике и мартиниканцах, и всё меньше – о своих чувствах. Ему здесь понравилось, и он даже начал привыкать к местной еде. Вот только чаматль ему давался с трудом. Да еще разобраться в тонкостях местных обычаев было очень непросто.