Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

– Я победил. Правда за Аодахом и Фьюиль, – сказал он, чувствуя, как туманится сознание.

Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться во тьму – это как принцесса Эстэлейх поднимает голову князя Бруэх за волосы и мстительно смеется.

Эпилог

Паладины живучие – это всем известно. А уж если они еще и четверть-сиды при этом, то их вообще, как в народе говорят, «лопатой не добьешь». Раньше Джудо не доводилось проверять это утверждение на практике. Оказалось – правда. Провалявшись без сознания остаток дня и ночь, наутро он очнулся в том же шатре, где ночевал перед поединком, и обнаружил, что от ран остались только тонкие рубцы и общая слабость. Конечно, матушка и Маринья позаботились о том, чтобы залечить его раны, но все-таки, будь он обычным человеком, то даже с магической помощью восстанавливался бы намного дольше. А так они с Мариньей, позавтракав, собрались в путь, обратно в Каса ду Манзанья. Повела их туда Калаэр, она же и рассказала, чем всё кончилось. В общем-то, кончилось примерно так, как и было решено перед поединком: Адарбакарра получил свою виру, князь Лайэхди – свою. И, последовав совету Джудо, не стал казнить без разбору, а сначала спросил у Эстэлейх и Аодаха, кто именно из Бруэх участвовал в резне. Тех и казнил. Сама Эстэлейх получила свободу, но жить в разрушенном Шэаре не захотела. Князь кровавых сидов поселил их у себя, и Аодах, как новый князь Фэур, принес ему вассальную присягу сроком на тысячу лет. Принцессу Бруэх взял на сто лет в рабство принц Айдлахи, а остатки ее клана лишились прежнего могущества и сделались в мире фейри презираемыми отщепенцами. Теперь им придется с трудом отстаивать свои владения от посягательств других неблагих, где уж там помышлять о чем-то еще.

А Джудо и Маринья с большим удовольствием провели вместе остаток своего двухмесячного отпуска в Каса ду Манзанья. Через положенный срок, когда Маринье пришло время рожать, Джудо испросил отпуск и приехал к ней, и первым принял на руки новорожденного сына, удивляясь и радуясь чуду жизни.

Воздаяние по-мартиникански

На Чаматланском нагорье чего только нет: и широкие долины с крутыми склонами, и плато, и водопады, и высокие горы, и глубокие ущелья. Даже есть пустыня, Атлакалли Матли, место неприветливое и суровое. Но люди живут и здесь, в оазисах, больших и малых, и там выращивают кукурузу и фасоль, а в пустыне – пейотль, агаву и опунцию. Между оазисами еще в царские времена были построены дороги с трактирами и пунктами эстафеты, и после падения Чаматланского Царства вся эта система поддерживалась в порядке и расширялась. Но всё равно путь через Атлакалли Матли был нелегок: злое белое солнце слепило глаза и обжигало зноем, сухой ветер пробирался под одежду и щедро обсыпал пылью. Тени здесь было не найти: сплошь только низкие колючие кустарники с узенькими листьями да разнообразные кактусы. Разве что смерть от жажды благодаря тем же кактусам путешественникам не грозила: достаточно было срезать верхушку у шаровидного или колоннообразного кактуса, и открывалась водянистая мякоть, способная утолить и жажду, и голод. Вкус, правда, у нее был очень своеобразный, но в пустыне выбирать не приходится. Но всё равно люди старались ездить по этим дорогам ночью и иметь при себе припас воды и еды.

Двое путников на верховых ламах почему-то рискнули ехать днем, и попали под пылевой вихрь. Конечно, они были к этому готовы и успели замотать морды лам в тонкие хлопковые платки, да и сами закутаться в плащи и закрыть лица.

– Мне кажется, или пыль – соленая? – спросил один из них из-под белого платка, окутывавшего его голову. Спросил на фартальском. Товарищ его ответил на том же языке, но с легким чаматланским акцентом:

– Не кажется. Здесь неподалеку, вон там, во впадине, есть соленое озеро. В сезон дождей в нем вода, сейчас – только соль. И таких озер здесь много.

– И их до сих пор не разработали? Не выгребли всю соль? – удивился фарталец. – Вы же говорили, что люди в этой пустыне очень давно живут…

– А зачем? Недалеко от Чаматлана есть богатые соляные копи, в них отличная соль, очень чистая. А здешнюю надо еще мыть, да от пыли и всякой ядовитой дряни очищать. Слыхал же про «черную соль»? Примеси в здешней соли в состав этой отравы входят. Так что добыча тут невыгодна и опасна. Конечно, местные жители для себя ее чистят, но на продажу не копают.

– Жаль. А то бы нам не пришлось глотать эту соленую пыль, – проворчал фарталец. – Мы хоть не отравимся?