Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Робертино покачал головой:

– Разъяснить, конечно, можно. Но боюсь, бесполезно. Тут по-другому надо… Хм…

Он посмотрел на фейри, по-прежнему цепко сжимающего бутылку:

– Вот что, Малыш Якоб. Мы попробуем тебе помочь получить наконец последний золотой по договору, с условием. А условие будет такое: когда соберешься снова наниматься, обязательно в договоре укажи, что продукты для готовки тебе наниматель предоставить должен. По крайней мере хоть воровать не придется…

А Тонио добавил:

– А еще лучше – сразу указывай срок, на который нанимаешься. А то второй-то раз тебе может и не повезти, мы ведь случайно этим делом заинтересовались.

Фейри с надеждой на них уставился:

– Служители Сияющей Малышу помогут? И Малыш Якоб скоро получит свой горшочек с золотком?

– Полагаю, что да, – сказал Оливио. – По крайней мере мы попробуем с этим делом разобраться.

Анэсти снял печать окончательно, и гроссеназен вскочил на ноги:

– Благодарность Малыша Якоба будет большой!!! – и он тут же исчез, прихватив с собой бутылку.

– Ну вот, а вино все равно спер, – вздохнул Анэсти.

Робертино прошел к другому стеллажу, снял с него бутылку из темно-зеленого стекла, посветил на клеймо и довольно кивнул:

– Да ладно, все равно мы же завтра его и выпьем… Надо только Тадео сказать, что из подвала пару бутылок фейри украл. Так, думаю, Кавалли подарочек оценит, альмадино все же, не что-нибудь. А теперь идем, в гостиной, наверное, уже кофе и чуррос стынут.

– Ты уже додумался, как именно вопрос решить? – спросил Оливио.

– Есть одна идея… – Робертино поудобнее перехватил бутылку за горлышко и пошел к двери. На пороге остановился, поставил бутылку на пол и старательно наложил печать от фейского проникновения. Поднял бутылку:

– Чуть не забыл. А то этим фейри только дай, повадятся толпами шляться…

Паладины рассмеялись – и верно, на честность фейри в подобном вопросе полагаться глупо. Малыш Якоб, конечно, вряд ли снова придет сюда воровать – но ничто не мешает ему разболтать о погребе другим фейри и даже дорожку показать.

В гостиной их уже ждали горячий кофейник, блюдо с горкой обсыпанных сахарной пудрой чуррос и кувшинчик с подогретым молоком, а также камин с большой грудой пышущих жаром огнекамешков. Тонио с удовольствием уселся поближе к камину, Робертино устроился в большом кресле, а Анэсти и Оливио сели на диванчик. Тадео принялся наливать кофе.

– Хм, Тадео… Я в погребе взял бутылку альмадино, наставнику подарю, – сказал Робертино, принимая у него чашку с кофе, в которое тот ловко влил молоко так, что оно все ушло на дно. – Вот только там винник побывал, две бутылки альмауваса пропали.

– О боги! – Тадео чуть кофе не пролил от огорчения. – Что ж я дону-то скажу?! Недоглядел…

– Ничего страшного, Тадео, – Робертино потянулся к столику и взял загогулинку-чурро. – Вины твоей нет. А погреб я уже запечатал, туда больше никакой фейри не пролезет.

– Ох, спасибо, сеньор Роберто… – Тадео подал кофе Тонио, предварительно положив туда два куска сахара. – Завтра утром пойду погляжу, может, этот гаденыш не только альмаувас похитил… Да и сеньор Марио на днях жаловался, что вроде как тинто прокисло.

Вздыхая, Тадео ушел. Паладины принялись смаковать кофе и чуррос, поглядывая на большие часы на каминной полке.

– И все-таки, как нам пройдоху аллеманца наказать? – Оливио подцепил другой чурро. Кофе в его чашке еще оставалось много, кестальцы предпочитают наливать его в большие объемистые чашки, в отличие от плайясольцев, которые для этого даже специальные крошечные чашечки изобрели.

– Надо, чтоб по договору все было, иначе не выйдет, – вздохнул Анэсти. – Только я не представляю, как. Разве что взять и всей толпой завалиться, да назаказывать еды кучу… и то мы вряд ли на эскудо сожрем...

– М-м-м… Я могу на это дело своих однокурсников подбить, – задумался Робертино. – Сказать, что я всех угощаю... Нет, все равно на эскудо не наберется, при тамошних-то ценах... О. Я, кажется, понял, что именно можно сделать.

И он тут же поделился идеей с товарищами. Товарищи оценили и захихикали.

На следующий день была седмица. У большинства младших паладинов – законный свободный день, который они могли провести как им угодно, разве что покидать столицу было нельзя. У Оливио, по счастью, в этот раз это был по-настоящему свободный день – наконец-то зимние приемы в особняке Вальяверде закончились. У Робертино утром в университете была одна лекция, после которой он тоже мог быть свободен на целый день.