Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

– Оливио… проснись.

Тот открыл глаза, моргнул, и его взгляд прояснился. Он сел, потянулся, потер виски:

– Вот это мы гульнули, – он зевнул. – Во рту словно кошки ночевали. Ты сам как?

Робертино пожал плечами:

– Да ничего, я устойчив к спиртному. Меня больше не сам самогон накрыл, а то, что мы его с пивом мешали. А ты как?

Оливио кивнул:

– Вроде бы в порядке. Я тоже устойчив… как выяснилось. По крайней мере блевать не тянет и голова не трещит. Только немножко поташнивает. А что Жоан? Помню, он не хотел самогон пивом запивать, ты его уговаривал…

Оба повернулись к Жоану. Тот как раз начал ворочаться и стонать, потом со стоном же сел, держась за голову:

– Мать моя… за что мне это…– он грязно выругался, попытался подняться, но смог встать только на карачки. На карачках же вяло отполз в кусты, где его и тошнило несколько минут.

– Ну вот. А такой с виду крепкий, – разочарованно сказал Оливио.

– Он и свалился раньше нас, – напомнил ему Робертино. – Так бывает. На спиртное слаб, зато в остальном вон какой здоровый. Пива у нас не осталось? Ему бы похмелиться сейчас. Когда до усадьбы доберемся и поедим – его и отпустит.

Оливио поднял одну из фляг, потряс ее:

– Тут что-то плещется.

Из кустов вернулся Жоан – уже не на карачках, но все равно выглядел он очень плохо.

– Парни… пива не осталось?

– Осталось, держи, – протянул ему флягу Оливио. Жоан выхлебал остатки пива в два глотка:

– Вроде полегчало чуток… Слушайте, а чего это мы все босые? Когда это мы разуться успели? В упор не помню…

Робертино посмотрел на свои ноги, пошевелил пальцами:

– Ну… нам на донку сом попался, мы его пытались вытащить… пришлось сапоги снять, штаны закатать и в воду лезть. Вон, кстати, сом лежит, – он махнул рукой в сторону ближайшей вербы, под которой на куче травы и правда лежал здоровенный, длиной в шесть с половиной футов, сом. – Мы его все-таки выволокли и ты его взял за хвост, размахнулся и об дерево приложил.

Жоан недоверчиво посмотрел сначала на сома, потом на дерево, потом на свои руки.

– Ничего не помню. Вот холера… Никогда больше не буду мешать пиво и самогон, клянусь своими сапогами, – простонал он. – А сапоги-то где, кстати?

Паладины огляделись. Сапог нигде не было.

Робертино вскочил, принялся шарить в траве и кустах, Оливио тоже. Жоан начал переворачивать всё, что лежало на подстилке и вокруг нее, и даже в воду залез. Сапог нигде не было. И чулок тоже.

– Вот зараза, похоже, у нас кто-то спер сапоги! – сказал Жоан и плюнул. – Фу, какая стыдоба. Три паладина наклюкались как последние свиньи, и у них пьяных умыкнули сапоги. И чулки.

– И это странно, – Робертино взлохматил свою челку. – Почему только сапоги и чулки? Остальное же на месте. Сом вон опять же лежит себе. И котелок, и фляги, и баселарды, и ремни наши при нас, и в карманах тоже всё на месте. Кошелек, часы, палочница, светошарик, наваха, четки… у меня ничего не украли.

Оливио полез в свои карманы, вынул четки, балисонг, светошарик и потертый кошелек, заглянул в него:

– У меня тоже всё на месте.

Жоан тоже проверил и кивнул:

– И у меня тоже. Очень странно, правда – кто бы мог спереть сапоги, но не пошмонать при этом карманы у трех пьяных паладинов? Ладно ремни, на них все-таки пряжки с акантами, а на баселардах – клейма, но карманы-то можно было и облегчить. Странно.

– Может, это местные? – задумался Робертино. – Скажем, в карманы им лезть было страшновато – вдруг мы не настолько пьяные, как кажется? А сапоги все-таки рядышком валялись, вот их кто-то и прихватил, не удержался. К тому же сапоги хорошие, прочные, подкованные, с подметками из серного каучука, для местных немыслимая роскошь. Да и чулки тоже, я их только позавчера купил… Так, вот что. Давайте-ка собираться. Пойдем в усадьбу, расскажем управляющему, заодно попросим какую-нибудь обувь. И надо во что бы то ни стало отыскать воров.

– Вот это правильно. Воров надо отыскать и сапоги вернуть, – Жоан даже протрезвел от мысли, что у него у пьяного украли сапоги. – Если Кавалли узнает, что мы вернулись в казармы без сапог… Даже думать не хочу, что он сделает. И карцер, кстати, будет не самым страшным. А вот если он моему дедуле отпишет… вот это будет просто блядский стыд. Дедуля мне всегда говорил: «сапоги и штаны – это самое важное в паладинском снаряжении после меча. Потому как без остального еще можно, а без меча, штанов и сапог – никуда».

Жоанов двоюродный дед был странствующим паладином и знал, что говорил. Так что Робертино и Оливио с ним не могли не согласиться. К тому же Джудо Манзони, наставник Оливио, очень не одобрял спиртные напитки. Наказывать за их употребление вряд ли бы стал, но… словом, Оливио не хотелось бы ему сообщать о том, что он по пьяни продолбал сапоги.