Макс Фрай - Желтый

Ты такая хорошая смерть.

Кара сперва возмутилась: хренассе вообще заявление! Дура, я – сама жизнь! Но тут же суеверно подумала: если ее смерть где-то рядом, может услышит, что место занято, обидится и уйдет. Поэтому согласилась:

– Да, я вполне ничего.

Помогла девчонке подняться, подвела к окну. Теперь оставалось только стоять и смотреть, ожидая, когда исчезнет привычный пейзаж, и появится одна из улиц родного города. Интересно, кстати, какая именно соответствует этому месту? Бывшая Заморская? Завтрашняя? Долгих дней? А этой дурацкой дешевой гостинице – что? Ну вот заодно и узнаю, – думала Кара, бережно обнимая едва стоящую на ногах Ванну-Белл.

Просила ее: «Смотри в окно, пожалуйста. Не закрывай глаза». Гладила по голове, успокаивала, обещала: «Потерпи немножко, скоро все будет хорошо». Рассказывала всякую прекрасную ерунду: о том, как в детстве зайцем каталась в трамвае и какой там был противный вредный кондуктор, толстяк по имени Сони, сколько лет прошло, бедняга Сони небось давным-давно умер, а до сих пор хочется ездить в трамваях бесплатно ему назло; где в ее школьные годы продавали лучшее в городе мороженое, и куда теперь надо за ним ходить; о новой большой ярмарке, которую уже пятый год проводят в последнюю неделю осени и продают там все, что принесет радость грядущей зимой, начиная с причудливых кочерег для каминов и заканчивая специальными пряностями для глинтвейна, который на этой ярмарке, ясное дело, льется рекой, вот вернемся домой, обязательно белый мускатный попробуй, это не просто вкусно, а уже натурально мистика, черт знает что. Неторопливо выкладывала одну за другой все эти чудесные необязательные подробности, обычно помогающие заблудившимся странникам очень спокойно, как бы естественно, практически без потрясений вспомнить все и вернуться домой.

Время как будто остановилось, все замерло, ни крика, ни шороха, ни собачьего лая, даже автомобили не ездили, но вид за окном не менялся. Ни тебе Бывшей Заморской, ни тебе Завтрашней. Хоть бы песня знакомая из дальнего кабака донеслась, – с досадой думала Кара. – Черт, да что такое со мной сегодня творится? Почему ничего не выходит? Что не так?

Наконец до нее запоздало дошло: конечно, ничего не получится. Так легко, просто вместе глядя в окно, можно вернуть домой только тех, кто никогда не уезжал из граничного города. А у девочки есть только один шанс – Маяк.

Господи, – растерянно подумала Кара, – о чем я вообще думала? Почему сразу не сообразила? Как такое вообще возможно? Я же не новичок, я же – я!

Ладно, казнить себя буду потом. А пока спасибо моей голове, что наконец заработала, лучше поздно, чем слишком поздно. Маяк так Маяк. И затормошила девчонку:

– Нам с тобой нужно дойти до машины. Понимаю, что трудно, но постарайся, пожалуйста. Я тебе помогу.

– Мы к морю поедем? – заплетающимся языком спросила ее Ванна-Белл. – Я всегда хотела умереть возле моря. Пожалуйста, пусть будет так.

– Ладно, как скажешь, к морю, так к морю, – кивнула Кара.

По большому счету, не то чтобы соврала.

Обуваться девчонка наотрез отказалась; в общем, ее можно понять, – думала Кара, оглядывая разбросанные по номеру туфли и сапоги, все на высоченных каблуках. Зато взяла с собой виски, все четыре бутылки. Кара не возражала, что толку спорить? Даже помогла ей аккуратно сложить бутылки в рюкзак.

Из гостиницы вышли по хозяйственной лестнице, через служебную дверь. Кара хотела сразу сесть в серую хонду, припаркованную у самого выхода, но Ванна-Белл углядела в конце двора кадиллак, ярко-розовый шкаф на колесах, не просто старый, а, можно сказать, старинный, самое позжее, начала семидесятых годов, и так обрадовалась: «Это твой, мы же на нем поедем, я угадала, да?» – что пришлось угонять эту музейную редкость. Ладно, гулять так гулять, в конце концов, это даже красиво, натурально кино: похитить среди ночи заграничную певицу, почти принцессу и в ярко-розовом кадиллаке увезти ее, пьяную и босую, на Маяк.

Все к лучшему, – думала Кара. – У настолько нелепой истории просто не может быть трагического конца.

В машине девчонка угрелась, закрыла глаза, забылась беспокойным суетливым сном, то и дело заваливалась на Кару, так что всю дорогу приходилось осторожно отпихивать ее от коробки передач и руля. Зато никаких других проблем не было: Ванна-Белл не вскакивала, дико оглядываясь по сторонам, не буянила с перепугу, не пыталась стянуть с себя ремень безопасности и выскочить на ходу, не принималась заново расспрашивать Кару, кто она и откуда взялась. С учетом всех обстоятельств, золото, а не пассажир.