Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher - ИДДК]

Один раз, чуть не потеряв сознание, я едва не въехал в телегу с сеном, в которую была запряжена испуганная пегая кобыла. Та заржала и шарахнулась в сторону. Люди смотрели на меня с недоумением во взглядах и торопливо уходили с дороги. Даже сигналить клаксоном не пришлось.

Вскоре показался полицейский участок, и остановившись в ста метрах от него, я вышел, взял с сидения оставленный там ранее сюртук, а потом пощупал внутренний карман с трофеями.

У здания стоял одиноки городовой и переминался с ноги на ногу. Увидев меня, он выхватил револьвер с привязанным к тому уставным оранжевым шнуром и закричал.

– Ни с места, стрелять буду!

А я зловеще улыбнулся и шагнул вперёд. Некогда белая сорочка теперь была полностью красной, а нога непослушно подволакивалась. На лице молодого паренька, одетого в немного помятую солдатскую гимнастёрку с пришитыми к ней оранжевыми галунами полицейского ведомства, отразился испуг. Можно было бы его убить, но не хотелось множить и без того большое количество смертей, да и жалко парня, не ведающего, под чьим началом он находился последнее время. Не виноват он.

– Стрелять буду! – повторил он, а потом нажал на спусковой крючок.

Грохотнуло. В плечо несильно ударила пуля, выжимая из меня ещё больше крови. Следующий выстрел попал в живот. А я шёл дальше, даже не поморщившись. Сейчас уже не было Марка Люция, не было Евгения Тернского. Был Я, целый и неделимый.

Городовой выстрелил ещё несколько раз, но промахнулся, а я уже не улыбался, просто дошёл до трясущегося служивого, который держал револьвер в двух руках и смотрел на меня как на демона.

Я положил ему на плечо руку, сплюнул кровь, которой и так было в избытке, под ноги и хрипло процедил:

– Пшёл прочь.

Городовой судорожно кивнул и бросился наутёк. Проводив его взглядом, я шагнул к двери и толкнул её. Дверь оказалась не заперта. Внутри царила та же разруха, что мы оставили меньше часа назад. Пожалуй, только несчастного казашонка не было видно, наверное, его дежурный утащил куда-то, или он сам уполз за угол. Мне было плевать.

Я достал из внутреннего кармана сюртука склянку с пчелой и с силой бросил в угол. Звякнуло битое стекло, загудел вырвавшийся на свободу огненный дух, и под самый потолок потянулись языки жаркого пламени.

– Ну, выродок междумирья, – закричал я, задрав голову, – инквизиция по твою чёрную душу пришла!

Я бросил ещё одну склянку в другой угол, поджигая здание. Пламя быстро охватило шкаф с бумагами и вешалку с чьим-то оставленным пальто. Пламя было голодным и бросалось на всё и вся.

– Выползай, тварь!

Достав последнюю склянку, я вышел на улицу и похромал вокруг участка, а зайдя за угол, выстрелил в целое окно кабинета урядника и швырнул туда мензурку с огненным духом.

Где-то вдалеке зазвенел колокол пожарной тревоги, но они не успеют. Я выполню свою задачу, невзирая ни на что.

До уха донеслись звуки ударов и звон стекла, словно кто-то разбил окно и пытался вылезти.

– Не уйдёшь, гадёныш, – процедил я и насколько было возможно быстро направился во внутренний двор полицейского участка.

Зайдя за поворот, ухватился взглядом за убегающего человека в грязной робе, несущего нечто большое, завёрнутое в простыню.

– Врёшь, не уйдёшь.

Я бросился вслед за беглецом, держа перед собой наган. Мир перед глазами поплыл, отчего пришлось ухватиться за край калитки и тряхнуть головой. Человек убегал, и медлить нельзя. Не для того я сжигал здания, шёл под пули и ждал, покуда в меня не всадят штык, чтоб сдаться.

Новый спринтерский рывок на двести метров отозвался кровью во рту и кругами перед глазами, но зато я смог приблизиться к своей цели. Человек нёс нечто весьма объёмное и тяжёлое. Оно мешало ему двигаться быстро, и наши силы и шансы были равны.

Я остановился, сделал выдох, прицелился и выстрелил. Мимо.

Ещё выстрел.

Беглец дёрнулся и пошатнулся, но продолжил путь.

Я усмехнулся, а потом оттолкнулся локтем от забора и сделал ещё один рывок, сокращая дистанцию.

Неприятелю логичнее было бы двигаться в сторону людного места, где я не смог бы стрелять, но он вышел на дорогу, ведущую к речке. Либо он несусветный глупец, либо именно там было то, что даст преимущество, которое позволит оторваться от погони.

Встречный народ испуганно крестился и шарахался в сторону.

Дистанция в этой погоне полуживых быстро сокращалась, но и речка уже была совсем близко. До крайних домов осталось всего сотня метров, а там высокий обрыв, камыши и мутная вода.