Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

Существо подняло обезображенный до неузнаваемости труп над землёй. Волки дружно зарычали и прыгнули, вцепившись в ноги своей добычи. Кто-то зубами, кто-то жилистыми лапами, похожими на руки. Наконец, с влажным хрустом голова оторвалась, оставшись в пальцах у древо-грифо-подобной твари. Та с обиженным стоном сгорбилась и начала клевать свой страшный трофей.

А когда из тьмы возникла большая птица, схватила что-то из пиршества волков и полетела к машине, Антон закрыл лицо руками и готов был расплакаться. Хотелось завести Ниву и уехать, но в ответ на повороты ключа реле стартера лишь сухо щёлкнуло, извещая о тщетности надежд.

Севшая на капот громадная сова заставила человека снова вздрогнуть. Птица, несколько раз ударив о железо расправленными крыльями, повернулась и, оставшись стоять на одной лапе, начала запихивать в рот человеческий палец. На фоне чудовищной грызни на поляне при рассеянном свете у птицы вполне отчётливо просматривалось человеческое лицо. Оно было женским, с кривым ртом, острым носом, широкими азиатскими скулами и большими нечеловеческими глазами – жёлтыми, с громадным неподвижным зрачком. Грязные, сбившиеся в клочья волосы неопределённого цвета свисали вниз. Птица снова развернулась, проскрежетав когтями по железу и оставив на стекле тёмные разводы, расправила крылья, присела, а потом бесшумно взмыла вверх.

Антон сидел и смотрел на это пиршество, не замечая подступающего холода, пока древоподобное существо в свете угасающих фар не шагнуло к машине. Оно шло неспешно, неуклюже переставляя ходули-ноги.

Парень сжался в комок, а существо присело перед машиной и навалилось на капот длинными руками, как на столешницу. Нива просела под её весом.

За стеклом показалась уродливая грифовая голова с маленькими свирепыми глазками и крючковатым клювом. Оно несколько раз моргнуло, ненадолго замерев, а потом встало и снова пошло к волкам.

Антон глядел, пока фары не погасли. А потом слушал чавканье и рычание в опять наступившей темноте, и лишь странное кольцо ядовито-жёлтого цвета размером с луну, окружённое размазанной короной, как солнце во время затмения, мелькало между чёрных сосновых крон. Боясь пошевелиться, Антон ждал рассвета, ждал очень долго, и ему казалось, что прошло не меньше суток, но он всё никак не наступал, а потом пришли призраки. Они мутными фигурами пробежали мимо машины. Лишь на мгновение один из них замер, заглянув внутрь Нивы, и удалось разглядеть приятную девушку, одетую в подобие униформы. А ещё глаза зацепились за длинную белую косу, по которой пробегали белые искорки, и голову плюшевой игрушки с чёрными крестиками вместо глаз. Голова пылала синеватым огнём, как будто её облили спиртом и подожги.

– Ди-и-има-а-а, – донеслось до Антона, как сквозь тонкую стенку. Звуки были глухие и растянутые. И совершенно никакого эха. – Дави их.

Один из призраков застыл на месте и вскинул правую руку.

– Экс тенебрис!

Между пальцами этого привидения, оказавшегося на вид худым юнцом лет девятнадцати, вспыхнул яркий свет, режущий глаза сильнее, чем дуговая сварка. Грызшие человеческие тела твари, застывшие при появлении четверых теней, как коты над миской, которую хотят отобрать, завизжали на разный лад. Древесный грифомонстр утробно забулькал и двинулся вразвалку к человеку со светом, а облезлые волки встали на задние лапы. Сейчас стало отчётливо видно, что сквозь шкуру проступают голые рёбра, а белые черепа облеплены клочками меха, словно вытаявший по весне труп собаки. Даже были заметны белые личинки, копошащиеся в дырке на шкуре, порой падая на хвою. И только глаза оставались живыми и полными ярости.

Волкоподобные чудища разделились. Одно бросилось на девушку с игрушкой, а два других на рослого парня. Тот поднял какой-то обрез, но потом с глухой руганью, похожей больше на рычание дикого зверя, нежели на речь, отбросил его и выхватил меч. Клинок и часть руки вспыхнули пламенем цвета спелого мандарина.

И волчьи твари резко бросились в сторону, уходя от удара клинком.

Антон прилип к лобовому стеклу, вглядываясь в этот бой. А ещё он старался получше разглядеть пришлых. Всего их было пятеро. Три девушки и два парня, и что примечательно, те две, оставшиеся за большой кучей валежника, не были людьми. Та, что с винтовкой, имела бледную кожу, волосы капустного и цвета большие жёлтые глаза, а ещё из её рта с тонкими губами часто-часто нервно высовывался длинный чёрный язык, похожий на змеиный. Она вскинула оружие и начала прицеливаться в местных, а вторая, с немного вытянутым лицом и большими ушами, похожими не то на заячьи, не то на овечьи, почти сразу упала ничком, закрыв голову руками.