Владимир Ильин - Замыкание [исправленный и дополненный автором текст] [СИ]

– Каким образом? – Взволнованно уточнил Черниговский.

– Удар по Сенатскому дворцу пробил фундамент до хранилища видеозаписей. Совсем скоро до него доберутся спасатели, а затем подключится охранное отделение. Тогда многим нашим друзьям придется очень несладко. Равно как и вам, мой друг.

– Необходимо уничтожить хранилище!

– Даже удар, усиленный Небесным Дворцом, не пробил защиту, – был спокоен гость. – Консультанты говорят, потребуется длительная осада, что для нас неприемлемо. Поэтому мы решили убедить Его Величество не смотреть записи.

– То есть, как это – убедить?

– Будут подняты по тревоге армейские части, – провел Лигачев ладонью по столу. – Взлетят истребители. Получат приказы боевые корабли. И вы, уважаемый Иван Александрович, прикажете министерству внутренних дел заблокировать улицы, ведущие к Кремлю, а остальным сидеть в казармах и не реагировать на ложные приказы якобы верховного главнокомандующего.

– Это измена! Государственный переворот! – Застучало сердце.

– Это способ убеждения, – отрицательно покачал Павел Павлович головой. – Никто не станет менять императора. Его просто убедительно попросят удалить записи, не заглядывая внутрь.

– Вы забыли, что я – более не министр.

– Нынешний министр не договороспособен, мы уберем его в сторону. А вас все еще знают, помнят и уважают. Вас послушают.

И Иван Александрович понимал – так и будет. Даже сейчас все приказания тестя Самойлова выполняют с оглядкой на Черниговского. Кстати, о Самойлове…

– Я слышал, Самойлов виновен в разрушении дворца?

– Точно так. Он рассчитывал на приглашенных виртуозов и заступничество князя Давыдова, но окончит свою жизнь завтра на плахе. Признаюсь, неожиданная реакция на агрессию… Первый советник, должно быть, действовал слишком грубо.

– Какую агрессию? – Замер Черниговский.

– У Самойлова слишком много наличных и золота, которые он не доверяет нашим банкам. К тому же на него вышли представители «Хавалы», и мы решили, что в живом состоянии он нам не нужен.

– «Хавала»?

– Это такая нелегальная система переводов денег между странами, – запахнул пальто Павел Павлович, глянув на улицу, а затем на часы. – Сидят два человека, один на рынке Индии продает сухофрукты, второй торгует в России мороженым. Отдаете деньги мороженщику, и через пару минут ваш контрагент получает их у продавца сухофруктов. За комиссию, разумеется. За нашу с вами комиссию, уважаемый Иван Александрович. Какова наглость!

– И действительно…

– Впрочем, все пошло к нам на пользу – верный пес императора, князь Давыдов, стараниями Самойлова тоже сидит за решёткой и помешать нам не сможет. Вас не затруднит сделать звонок сейчас? – Нетерпеливо попросил гость. – Вашим людям, о перекрытии улиц. Они у вас не самые расторопные, а подвал могут выкопать уже к вечеру, и неведомо сколько займет осада защиты.

– Павел Павлович, мне бы не помешала демонстрация могущества вашей организации. – Никуда не торопился Черниговский.

– Вам недостаточно этого? – Недоуменно указали на банковскую карту, которую так и не взяли.

– Я желал бы для начала получить новую ногу и мое княжество. – сцепил Иван Александрович руки в замок и поставил перед собой.

– Это не великая проблема, – пожали плечами. – У нас есть целители, а насчет княжны Черниговской мы уже договорились – хоть завтра.

– Сегодня, Павел Павлович. Сегодня. Нога, княжество. Потом я позвоню, и хоть всю Москву перекроют, если вы того желаете.

– Есть ресурс, который нельзя купить – это время…

– Я рад, что вы это понимаете. И раз у меня есть то, что вы тоже купить не можете, то будьте любезны не торговаться. – Смотрел на него холодно князь.

– Разумно. Разумно, – покивал Лигачев. – Отменная хватка, ваше сиятельство. Думаю, все организуем. Целители есть при… Целители есть. – Осекся Павел Павлович. – Что касается визита к Черниговской… Вы же желаете совершить променад на здоровой ноге, верно?

– Именно. – Сдержанно кивнул он.

– Там тоже нет вопросов. Документы на обыск вам выдали, охрана только на улице. Рядом с самой девушкой лишь помощник Самойлова, не одаренный… Ах да, еще инвалид-колясочник, находящийся на излечении. – Со смешком ухмыльнулся гость.

– Инвалид-колясочник? – поднял бровь Черниговский.

– Да, вместе с сиделкой-кореянкой… Или откуда-то еще из ближнего востока, – пожал плечами Павел Павлович. – У меня есть фото с соседнего здания, если желаете убедиться.