Макс Фрай - Зеленый. Том 1

– Да можно, конечно. Но на самом деле, не стоит. Когда часто носят на руках, в организме потом отчаяния не хватает. И лоб как-то неубедительно расшибается об чудеса.

– Совсем дурак, – улыбнулась Кара. – Но тебе, конечно, видней, что со своей жизнью делать.

– Первое – чистая правда, – в тон ей ответил Эдо. – Насчет второго – да черт его знает. Хотел бы я, чтобы было так.

– От художника ты теперь уже не отстанешь, я правильно понимаю? – прямо спросила она.

– Да опять же, черт его знает. Может, как раз и отстану. У меня своих дел невпроворот, а в сутках всего двадцать четыре часа, из которых дома можно провести никак не больше восьми. Но тогда кто-то другой должен начать к нему приставать. Потому что… ну слушай. Он же сейчас, по сути, примерно в таком положении, в каком я долгие годы был. Старую жизнь потерял, новую получил, сам ничего не понял и, как ни в чем не бывало, продолжает скакать. Только я-то, в отличие от него, уже знаю, что можно получить в одни руки две своих жизни разом. И что на практике это означает – обе навсегда потерять, а самому при этом остаться. Это, конечно, ужас невыносимый, с точки зрения беспомощной человеческой головы. Но одновременно немыслимое сокровище – если в хороших руках. А Зоран очень крутой художник. Значит, руки у него хорошие. Еще и получше моих.

– На самом деле совсем не факт, – заметила Кара. – То есть напрямую это точно не связано. Может быть, нет, может быть, да.

– Ну, пока не попробуешь, не узнаешь. Я считаю, всегда лучше пробовать, чем смирно на месте сидеть. Сама знаешь, мне тут многие помогали. И, собственно, продолжают – вы все продолжаете мне помогать. Значит, я сам тоже должен оказывать помощь – при условии, что могу. Правда, в этом я как раз не уверен. С другой стороны, слушай, а кто вообще может быть хоть в чем-то уверен в такой ситуации? Не случалось же ничего подобного никогда!

– Я тоже об этом все время думаю, – подхватила Кара. – Что не было прецедентов. Эта Сторона уже не раз себе здешних людей забирала – приезжих, одиноких, которых никто не ждет; то есть где-нибудь дома их, может, и ждали, но в нашем городе – точно нет. А чтобы вот так, при свидетелях, да еще и сохранив их следы на Другой Стороне, причем не какие-то мимолетные, а целую выставку, на которую куча народу может прийти – не было такого при мне. И при Ханне-Лоре тоже ничего подобного не случалось. А как оно было до нее, дело темное. Никто в ту пору за подобными вещами специально не наблюдал… Ай, да неважно. Важно, что это случилось. У нашей Люси и отчасти, опосредованно у тебя на глазах. Как будто нарочно вам показали: смотрите, и так бывает! Я, видишь ли, полагаю, что у реальности есть своя воля. И, пусть непостижимый для нас, но все-таки разум. Она не действует сдуру, наугад. И вот зачем бы ей это понадобилось? Пока не могу понять.

– А может, просто кусок такой вкусный, что не смогла мимо рта пронести? – рассмеялся Эдо. – Такой отличный художник, срочно хочу, дайте мне немедленно, и плевать на свидетелей! Губа-то не дура. Я бы на месте любой реальности сам такое добро к рукам прибрал.

– И это возможно, – вздохнула Кара. И с несвойственным ей обычно мечтательным видом повторила: – Все возможно. В том и штука, что вообще все.

Для украшения:

перец халапеньо;

лайм;

соль;

сахар.

Приготовить сироп: смешать в кастрюле сахар и воду. Поставить кастрюлю на плиту и нагревать до тех пор, пока сахар не растворится. Снять кастрюлю с плиты и полностью охладить сироп. Добавить в охлажденный сироп мяту и кинзу, перемешать ручным блендером до пюреобразного состояния, процедить.

Натереть края четырех низких бокалов («рокс») перцем халапеньо и лаймом. Погрузить края бокалов сначала в соль, затем в сахар. Насыпать в бокалы лед. Смешать в шейкере половину травяного сиропа, сок одного лайма и 1/2 стакана текилы. Процедить коктейль в два бокала. Повторить с оставшимися ингредиентами. Долить в бокалы имбирное пиво. Украсить коктейли ломтиками лайма.

– Кто хочет добавки? – спрашивает Тони, и все семь, условно говоря, человек, засидевшихся у него сильно за полночь (и правильно сделали, зачем отсюда куда-то еще идти), отвечают: «Я!» – таким слаженным хором, словно месяц каждый день репетировали, готовились к показательному выступлению, и вот настал звездный час.

При этом супа в кастрюле осталось, в лучшем случае, полторы порции, но Тони, не дрогнув, выстраивает в ряд восемь мисок – последнюю для себя, он сейчас тут самый голодный, весь вечер работал без продыху, не поужинал толком, только что-то откусывал и отхлебывал на ходу – и наполняет их почти до краев, благо суп сегодня получился сговорчивый, сколько повару надо, столько его и есть. Вся бы еда так себя вела! Интересно, это он от родниковой воды такой покладистый или от пряностей, которые Жанна аж из Индии привезла? Или от лунного дня зависит? Или еще от чего?