Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

Чёрный только и успел поднять руку, защищая от укуса шею и лицо. Волк тут же разжал зубы, отступил на шаг назад и словно распрямляющаяся пружина бросился на намеченную жертву во второй раз. Неизвестно как видя и, скорее, чувствуя движения зверя, Чёрный выбросил навстречу разинутой пасти кулак и попал в нос. Рычание завибрировало в узком пространстве берлоги. Вторая волчья тень мелькнула с другой стороны. Зубы царапнули кисть руки, но не успели на ней сомкнуться, и кулак Чёрного проскользнул в пасть. В то мгновение на спине у Чёрного оказался первый зверь, но промахнулся, щёлкнув зубами в миллиметре от шейных позвонков. Чёрный резко отклонился назад, и в узком пространстве камеры первый хищник оказался на несколько секунд зажат между стеной и спиной Чёрного. Не теряя времени, Чёрный затолкал кулак глубже в глотку второго волка, согнул кисть, не давая тому вырваться. Волк захрипел, исходя пеной. Первый хищник в этот момент вырвался, успев оставить пару отметин на лопатке противника, и больше атаковать не стал. Возможно, его пыл охладел из-за незавидного положения, в которое попал его сотоварищ, и вообще, неудачи внезапной атаки. Он отпрыгнул в сторону, и Чёрный мог видеть, как в темноте блестят первородной ненавистью его оранжевые глаза. От этой ненависти было тяжело дышать. Чёрный мог поклясться в эту секунду, что уже переживал на себе этот взгляд. Через мгновение волк метнулся едва различимой тенью вперёд и вверх, исчезая в пробитом снежном пласте над головой Чёрного.

Не обращая внимания на боль от укусов, Чёрный навалился на оставшегося противника всем телом, всё так же продолжая душить его. Волк хрипел всё глуше, брыкался всё слабее, потом дёрнулся ещё несколько раз и затих, вытянувшись. Чёрный перекатился на спину и долгих десять минут просто дышал, глядя сквозь пробоину в «потолке» в мутное небо. Между плывущими тучами время от времени проблескивали тот там, то здесь звёзды – холодные далёкие огоньки. Снег прекратился.

Тепло быстро уходило в дыру над головой. Рыть новое убежище просто не было сил. Чёрный едва не потерял сознание от одной мысли об этом. Он с сомнением поглядел на волка – крупную мохнатую груду в темноте. Затем решился, перекатился, притёрся к ещё тёплому брюху зверя, спрятал руки себе под мышки и утонул в тяжёлом сне без видений.

Под утро вновь пошёл снег и частично закрыл прорытую волками дыру, но холод всё глубже запускал свои пальцы Чёрному под кожу. Он всё просыпался, дрожа, и засыпал вновь, измождённый. Когда Чёрный в очередной раз снова начал соскальзывать в пучину сна, касания холода показались ему более нежными. Погружение в сон было плавным, без дёрганой нервозности. Ему почудилось даже, что стало теплее. Дрожь совсем прошла. Он вдруг понял, что это означало на самом деле. Мышцы, заставлявшие сосуды сокращаться, истощили ресурс, и кровь прилила к конечностям и поверхностным тканям. Теперь он теряет тепло ускоренными темпами. Ещё немного – и холод заставит кровь загустеть и сердце – остановиться. Тревога придала Чёрному сил. Словно разрывая оковы, он заставил непослушные мышцы распрямиться и поднять тело на ноги. Голова и плечи его при этом оказались снаружи – над поверхностью снега. Танцуя как сумасшедший и растирая грудь и плечи руками, он заставил кровь струиться по жилам быстрее. В голове немного прояснилось, и он отчётливо понял, что если не дать телу какого-нибудь топлива, то очень скоро он замёрзнет насмерть. Проблема заключалась в том, что у него не было ни крошки съестного. В мутных предрассветных сумерках он ещё раз оглядел окружавший его чарующий пейзаж. Никаких признаков жилья и вообще следов человеческого присутствия. Возможно, ему придётся преодолеть десятки километров, чтобы набрести хоть на какое-то поселение.

Он переступил с ноги на ногу, споткнулся и, опустив взгляд, вновь увидел волчью тушу. Пришедшая в голову мысль вызвала у него приступ тошноты. Есть совсем не хотелось. Тем более падаль. Но выбор стоял между неминуемой смертью и смутным шансом выжить. Инстинкт жизни в нём за последние дни, и особенно часы, заметно окреп. Он не собирался сдаваться. Единственным куском мяса, до которого он мог добраться относительно легко, оказался волчий язык. Но он заледенел, и вырвать его руками было нечего и надеяться. Без особой надежды Чёрный пошарил по карманам и, к своей радости, обнаружил в нагрудном кармане рубашки металлическую авторучку. Орудуя ею как шилом, ему удалось пробить у основания языка серию рваных отверстий и выдернуть его из волчьей пасти. Заставить себя его съесть было задачей посложнее. Сначала Чёрный попытался откусить кусочек, но запах у этого деликатеса оказался отвратительный. В конце концов Чёрный зажал нос, затолкал мясо в рот и принялся жевать, с трудом подавляя рвотные позывы. Тошнота регулярно возвращалась ещё в течение получаса, но затем он почувствовал себя лучше. Белок, содержавшийся в этом неприглядном блюде, всё же поддержал его силы.