Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

В неглубокой душе губернатора разразилась целая буря чувств. А ведь он так ждал эту машинку тогда, в детстве! Потребность обладать ею возникла у него сразу же, как только он увидел игрушку в школе у того толстопузого еврейчика – Эрика, Эдика или как-то так. Фёдорову не столько нужна была сама машинка, сколько его оскорблял тот факт, что у кого-то было нечто, чего не было у него самого. Тот же животный инстинкт заставлял его сегодня ревниво обращать внимание на часы у столичных коллег, копировать их стиль одежды и покупать те же машины, которые он видел в последних американских боевиках. А теперь оказалось, что вместо него эта игрушка, которая так была ему нужна, – статусная вещь на тот момент – оказалась у какого-то лошка, жившего в двухкомнатке на окраине. Отец Фёдорова – бывший председатель горкома – конечно, в самых ярких выражениях тогда потребовал объяснений у курьерской доставки, но, как и многие фирмы в 90-е, эта уже успела выйти из бизнеса. А отец в те годы был слишком занят делёжкой народного имущества, чтобы заниматься поисками машинки. Вместо этого он выдал сыну зелёную сотенную купюру и предложил развлечься. Но Фёдоров не забыл. И теперь у гложущей его изнутри ненависти появился ещё один casus belli [22] Ка́зус бе́лли – юридический термин времён римского права: формальный повод для объявления войны. – Прим. ред. .

Труднее всего было вести себя нормально, обычно. Чёрному пришлось всерьёз по-философски задуматься над тем, какой смысл вкладывают люди в такие привычные банальные термины. «Привет, как дела?» – «Нормально!» Синонимом «нормально» также будет слово «ничего». Именно это «ничего» содержит ответ. «Нормально» значит «ничего не происходит», «не на что жаловаться», «нечему радоваться», «ничего примечательного», «обыденность», «скука», «посредственность». Поэтому, чтобы вести себя «нормально», нельзя отталкиваться от запретов, вроде «не дёргаться», «не оборачиваться на шум», «не бежать», а нужно, напротив, ощутить себя посредственностью в знакомой однородной посредственной среде. И тем влиться в неё совершенно органично.

Чёрный вынужден был постоянно напоминать себе об этом, пока шагал по улице, лавируя среди обыденно-угрюмых прохожих, месивших под непроглядно-темным вечерним небом замерзающую уличную грязь. Разумеется, он не надеялся, что, просто шатаясь по городу, по какой-то невероятной удаче встретит Лану и сможет её предупредить. Его план состоял в том, чтобы дойти до городского компьютерного клуба, залезть в Интернет и найти Лану там. Конечно, он не знал её фамилии, у него не было её фотографии, по которой он сумел бы сделать поиск, но ему был известен их общий знакомый – губернатор Фёдоров. А последний, подражая первым лицам государства, которые, в свою очередь, подражали первым лицам других государств, осчастливил своим присутствием также и виртуальное пространство. Чёрный был почти уверен, что, изучив страницы и блоги губернатора во ВКонтакте, Твиттере и проч., он в конце концов найдёт след Ланы. Далее он вскроет, если придется, её странички и либо найдёт её адрес, телефон, либо, по самой меньшей мере, постарается предупредить её в электронной форме.

Единственная проблема с этим планом заключалась в том, что клуб находился буквально в километре от Костикова дома и полицейские, вероятнее всего, всё ещё не прекращали поиски преступника в этом районе. Сначала Чёрный колебался, не дождаться ли ему ночи, но острое волнение побуждало его действовать, и он решил, что вечерний час пик тоже сойдёт. По освещённости от ночи это время почти не отличалось, а в скоплении прохожих одному человеку легче затеряться.

Впереди показалась остановка, с которой Чёрный обычно уезжал, когда бывал в гостях у Костика. Только на ней уже не было дырявой крыши. Крыши не было вовсе. Стекла по периметру были разбиты и кое-как заменены кусками шифера. От толчка в плечо сзади Чёрный отлетел сторону. Спортивная мужская фигура, не останавливаясь, понеслась дальше, в попытке успеть на подходящий к остановке автобус. Успела. Набитый под завязку, автобус заскрипел, застонал и, поскальзываясь на обледеневшей дороге, заковылял прочь. На остановке оставалось лишь несколько человек. Одна фигура с сигаретой на скамейке показалась Чёрному поразительно знакомой. Лана!..

Слегка дрожащими пальцами Лана поднесла сигарету ко рту, затягиваясь по-мужски, с наслаждением. Нервы были не в порядке. Уйдя днём, Фёдоров вернулся к ней с полдороги со странным выражением на лице – смесью беспокойства и людоедского дружелюбия. С показной небрежностью оставил ей на кофейном столике пачку денег: «Развлекись, отдохни сама. А то я занят буду…» Он не смог бы и ребёнка обмануть, а уж она его знала и потому сразу поняла, что ему что-то от неё нужно, что-то особенное. И женское чутьё её не обмануло.