Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

– Вот именно, – оживился высокий, выпрямляясь в кресле. – Непримечательно. А ты же знаешь, как я люблю всё непримечательное. Я проверил информацию. Получалось, что пожарных вызвали приблизительно через десять минут после того, как этот пацан попался мне под ноги. Мобильники в те годы были только у самых продвинутых крутых. Мне стало любопытно. – В голосе гостя проскользнули угрожающие нотки, тон слегка повысился. Он помолчал, затушил сигарету и продолжил обычным голосом: – Но только найти этого сучьего детёныша не удалось. Я пошёл по единственному следу – детдом. Списки воспитанников сгорели, а в те годы бардака было, что бы ни говорили, ещё больше, чем сегодня – копий ни в каком министерстве или ведомстве не оказалось. Персонал, конечно, опросили, но ничего конкретного. Даже директор, который по статье за «халатность, повлекшую…» пошёл и очень должен был быть заинтересован в покровительстве, ничего полезного не выдал. Парня, как я его описал, никто не вспомнил. Все мямлили, что за последнее время было несколько прибывших, несколько переведённых, пара выбывших, и всё!.. И это с тех пор я стал заниматься ведьмами, колдунами, экстрасенсами и всякой лонго-кашпировской нечистью. Большей частью, конечно, развод и фуфло полное, но пара-тройка любопытных экземпляров всё же попалась, – в его тяжёлом взгляде появилось высокомерие. – И очень даже любопытных и полезных. Правда не все выжили, и тем важнее побольше наловить, – завершил он бесстрастно, как будто речь шла о полевых мышах.

– Понимаю, Евгений Викторович, – кивнул его собеседник напряжённо. – Это, конечно, любопытная тема для разработки.

Гость рассмеялся весело и обезоруживающе:

– Заболтался я! Ну уж ты, Женя, прости старика – скоро шестьдесят годков, а? – Смех оборвался, глаза с их тяжестью снова стали единственной определяющей чертой его лица. – В общем, молодца отыщи, пожалуйста, дай своим задание… И вот что: я с собой захватил аппаратик один – пусть твои технари ознакомятся. И больше с такой лёгкостью такие вещи со счетов не сбрасывай…

Под тяжёлым взглядом гостя волчьи челюсти сжались, расслабились. Нехотя, медленно, как зверь, выполняющий трюк под угрозой кнута дрессировщика, Женя кивнул.

– Повезло тебе, пацан, – сказал водитель – суховатый мужичонка, в спецовке и кепке. – Не остановись я, чтоб облегчиться, мог бы ты и насмерть заледенеть.

– Повезло, спасибо, – сказал Чёрный. – Морозно как-то. Рано что-то в этом году.

«Газель» здорово тряхнуло. Чёрный потёр ушибленную голову. Водитель даже не обратил внимания, словно приклеенный к сиденью.

– Да самое время. Всегда так. Ты что, нездешний? – с насмешливой местечковой снисходительностью спросил водитель, окидывая его коротким взглядом.

Чёрный не знал, что ответить на этот вопрос. За окном тянулась бескрайняя пустыня – желтотравная, словно обожжённая ядом степь перемежалась участками глухого леса, непроглядного и неприветливого. Порой выныривали из-за холма поселения – неизменно заброшенные, с выбитыми зубами у заборов и пустыми глазницами окон. Чёрный мог поклясться, что никогда не был в этих местах, но изгибы дороги показались ему знакомыми.

– Это что – трасса? – воскликнул он удивлённо.

– Она самая… – неодобрительно цыкнув, ответил водитель.

Грузовик подбросило на ухабе, но Чёрный в этот раз крепко держался за поручень.

– Её же вроде ремонтировали два года назад?! – воскликнул Чёрный полувопросом.

Водитель поправил нервным жестом свою клетчатую кепку. Реплика явно навела его на неприятные мысли.

– По бумажке – отремонтировали, ептель-моптель. По правде – бабло списали и в карман положили.

– Да, ну не до такой же степени. Я же по ней ездил недавно, – начал Чёрный и осёкся.

Водитель снова одарил его коротким взглядом и покачал головой.

– Домой придёшь – проспись хорошенько. Чтоб щас что-то да не своровали? Пока сверху донизу рубль дойдёт – от него и копейки не остаётся.

Дорожный знак на полусогнутых от удара чьим-то бампером ногах объявил Чёрному въезд в родной город. Грузовик поехал по центральной улице, пронизывавшей город насквозь с востока на запад. Чёрный оглядывал всё вокруг, как кот в новой квартире, временами с трудом находя знакомые черты в облике этого города. Наверное, приблизительно так чувствовала себя Алиса в Зазеркалье. Окружающий мир словно был отражён кривым зеркалом, прежде чем быть представленным Чёрному. И он не знал, стоило ли ему верить своим глазам или же следовало ожидать пробуждения.