Максим Виноградов - Противоборство Тьме

— Ты спятил!? — взревел генерал, — Когда рванет энергон, здесь все сметет взрывом, подчистую!

— Может и да, а может и не подчистую! — возразил с ослиным упрямством, — Остаюсь! Я должен увидеть, чем все закончится!

Хартман внимательно всмотрелся в меня, выматерился сквозь зубы, обреченно отмахнувшись.

— Хрен с тобой! — сплюнул он, поворачиваясь, а потом крикнул суетящимся солдатам, — Оставьте здесь один мехмобиль! Да, вот тот, мелкий!

Генерал вновь повернулся ко мне.

— Когда передумаешь, уезжай, — уже спокойно проговорил Хартман.

Он подумал секунду и бросил мне бинокль, я с трудом ухватил его в воздухе.

— Удачи! Увидимся… если выживешь.

Он сел в кабину, захлопнув за собой дверь. Один за другим мехмобили срывались с места и уносились прочь, подальше от линии фронта, от стены огня и места будущего взрыва.

Я не обращал на них внимания. Поднявшись на самую вершину пригорка, отыскал хоть какое-то укрытие в виде небольшого камня. Опустившись на землю и спрятавшись за него, я старался как можно четче запечатлеть в памяти последний бой Гинденбурга.

За стеной огня я совершенно не видел армию противника. Зато летящий над пламенем дирижабль рассмотрел очень хорошо, а в бинокль так и вообще — словно как на ладони.

Гинденбург летел прямо к центру варварской ватаги, постепенно снижаясь. Я понял, что это крайний маневр, разворачиваться он уже не будет. Навстречу дирижаблю с земли полетели сгустки огня — похоже там имелись ракетометы. Пусть и слабые, но в данный момент служившие хоть какой-то защитой от воздушной атаки. Летательный аппарат продолжал снижаться, опустившись до высоты в пятнадцать метров, потом — десять, потом — еще меньше. Его корпус расцвел искрами выстрелов, бронированный каркас держал удар из последних сил.

Дирижабль давно не делал выстрелов из главных орудий, но внезапно с его носа вырвалась струя пламени, направленная на землю.

«Огнеметы!» — радостно подумал я, вспоминая слова капитана Прусса.

Но в это мгновение прочность газовой оболочки дала сбой. Сначала в одном месте, а потом разом еще в нескольких, на поверхности дирижабля вспыхнул огонь, распространяющийся во все стороны с невероятной быстротой. Меньше, чем за десять секунд, купол Гинденбурга полностью объяло пламя, дирижабль резко накренился и стал быстро падать. Через мгновение он рухнул на землю, завалившись на бок и полыхая, как гигантский факел.

Я очень плохо видел место падения, мешало пламя и дым от горящего напалма. Пришлось вскочить на ноги, чтобы попытаться различить хоть что-нибудь. Но и то, в бинокль рассмотрел только горящий купол Гинденбурга, к нему невозможно было подступится. Гондола полностью скрылась от взора за высокой огненной завесой.

«Что, если Ханс погибнет и не успеет провести ритуал? Не успеет взорвать энергон? — с отчаяньем подумал я, и тут же постарался сам себя успокоить, — Нет, Босс не может погибнуть! Все идет строго по плану!»

Секунды тянулись медленно, ничего не происходило. Прошла минута, на месте падения Гинденбурга пылал костер, высотой в несколько десятков метров. А потом…

Потом грянул взрыв.

Сначала в небо ударил огромный столб света, диаметром, наверное, с километр, не меньше. Сверкнуло так, что на какое-то время я полностью ослеп. Хорошо еще, что вспышка все же не направлена в стороны, иначе это было бы последнее зрелище в моей жизни.

Упал на колени — и в этом повезло, потому что через секунду на мир обрушилась ударная волна. Если бы я встретил ее стоя — меня просто разорвало бы на части. А так — всего лишь контузило и откинуло назад метров на десять, сильно приложив о землю и протащив по поверхности приличное расстояние.

Очнулся не сразу, долго лежал, пытаясь сообразить — кто я и где нахожусь. Потом пришла боль. Дикая боль в голове, в глазах, в ушах, в спине, во всем теле. Какое-то время не мог понять, почему так светло, затем сквозь белые пятна стали проступать окружающие объекты — зрение потихоньку приходило в норму.

Я нашел в себе силы кое-как подняться на четвереньки. Перед глазами по-прежнему видел целый набор скачущих радужных кругов, в ушах стоял однородный громкий гул.

Куда идти, что делать? Я оказался полностью дезориентирован. Не знаю, что бы предпринял дальше, может быть, так и сидел бы на земле, но тут поле зрения попал темный силуэт идущего человека.

Почему-то я был уверен, что это Ханс. А кто еще мог тут так спокойно разгуливать? Тем более сейчас. А Краузе… наверняка спасся самым невероятным способом и теперь идет, чтобы помочь мне.