Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

– Я перенесся туда совершенно случайно, – продолжил Тюльпинс, и Эйверин тряхнула головой. Она так размечталась, что пещера цветастыми пятнами поплыла перед глазами.

– В общем, – вновь заговорил Тюльп, – местный Старейшина рассказал мне, что Хранитель пропал.

– Плохи у них дела? В той деревне? – Чин внимательно рассмотрел рисунок и отдал его обратно парню.

– Плохи. – Тюльпинс обреченно кивнул. – Старейшина просил передать Хранителю письмо. Ну, я и передал…

– Она ведь подписана? – Эйверин подвинулась к Тюльпу, но тот сразу же от нее отшатнулся. – То есть ты знаешь, кто Хранитель?!

– Подписана госпожой Кватерляйн и…

– Она? – Эйверин зажала рот от удивления.

– Пф. Хранитель, конечно же, мужчина. – Чин хохотнул. Эйви так сверкнула глазами, что он тут же добавил: – Если она была бы женщиной, называлась бы Хранительницей, а не Хранителем. Вот что. Так он и не появляется в городе Верхних, чтобы хоть как-то здесь помогать. Искра-то силы его почти все повытаскала, он понял, что не хватит его. А Верхним и дела нет до того, что она вытворяет…

Чин, видимо, прочитал на лицах Тюльпа и Эйви крайнее непонимание и принялся объяснять:

– Ну, Искра? Вы же эти, колдуны. Еще никто рассказать вам не успел? Есть штука такая, которая жизнь в Хранительстве поддерживает. Так вот она слабеет, ей подпитка нужна. Я об Искре этой сызмальства слышал. – Чин поскреб бледной рукой бороду. – Мать моя хотела, чтоб я Хранителем стал, вот как. Искра эта каждые сто лет выбирает самого сильного из тех, кто живет, так новый век и начинается. Хранитель должен раз в десять лет Искру подпитывать, силы отдавать, энергию. А потом он помирает, и выборы снова начинаются. И так годы и годы идут. Вот оно как. Уже несколько месяцев до новых выборов-то осталось, а Полночь хочет Хранительницей стать. Вот и трудится, силы развивает. Да людей вот толпами… Эх… Малых, старых – никого не щадит. Уедет она скоро, их всех в городе Верхних уже собирают. Тогда только Сорок Восьмой спокойно и вздохнет.

– То есть… то есть… – Эйверин не могла найти слов, задыхаясь от ненависти к Полуночи. – Она так тренируется?

Чин кивнул.

– А ей-то в чем польза? – Тюльпинс сдвинул брови. Эйверин уже не раз замечала, что увалень, когда усиленно думает, даже становится красивее. Ну, насколько это вообще возможно. Такое лицо трудно чем-то исправить.

– А уж этого я, парень, не знаю. Это, если тебе так интересно, у Хранителя спросишь. Он пообещал завтра приехать. Теперь-то, ребята, вы знаете все, что я знаю. Поможете нам? Мы, видите, не всех успеваем спасти. Она за одну ночь обычно одного-двух околдовывает, а порой расходится… И мы даже не знаем, где искать потом. Вчетвером-то сподручнее будет, да?

– К-конечно. – Тюльпинс кивнул. – Она как раз п-п-попросила нас каждую ночь выслеживать вас, п-получается. Мы не будем ей ничего говорить.

– А если она заметит, что вы беднягу какого тащите, а? Что тогда будет? Уж не сделает ли она с вами чего? – Чин смотрел и впрямь обеспокоенно.

– А может, и сделает. – Эйверин пожала плечами. – Мы и так по документам ее слуги, нам уже ничего не страшно.

– Хорошо, ребята, хорошо. – Чин кривовато улыбнулся и даже перестал тереть посиневший нос. – Только вот завтра, как приедет Хранитель, вам без нас идти придется, одним. Дорогу сюда запомнили, да? Ты вроде парень крепкий. – Чин скептически окинул Тюльпинса взглядом. – Любого дотащишь, да? Места в пещерке этой больше нет, вот какие дела, ребята. Надо уводить всех, подальше от нее. А то ведь бедняги только зов заслышат, так и рвутся в ее лапищи. Хранитель их в Шестой поведет, там народу много, авось затеряются.

– Завтра? – Эйви сглотнула ком, стиснувший горло. Опять у нее отбирают Додо.

– Мальчишка, рыженький такой. Ну да, что вас привел. – Чин одобрительно хмыкнул. – Вот молодчина. Ныряет, как рыбка какая цветная. Он и ход нашел, он недалеко. Не больше метра от поверхности. Там потом пещерка-то…

Эйверин улыбнулась: она очень гордилась Додо. В лагере, полном взрослых мужчин, он оказался самым сообразительным. И даже сам Хранитель не знал о второй пещере, а Додо вот нашел.

– А-а-а-а-а-а! – донесся страшный крик.

– Рауфус! – испуганно воскликнул Тюльпинс, посмотрев на Эйви. – Мы забыли его предупредить!

Они кинулись обратно к озеру и увидели, как Рауфус уже несется по плато, размахивая дубинкой.

– Стой! Рауф! Стой! – Гёйлам, громко хохоча, схватился за дубину сзади, но разгоряченный властитель свалки и не думал уставать. Он только усерднее размахивал оружием, пытаясь скинуть невидимого противника.