Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

Гёйлам отскочил, а парни покрепче, которые все же решили встать на защиту лагеря, окружили Рауфуса и стали медленно сжимать кольцо. Рауфус поднял дубину над головой, бешено рыча, и раскрутил ее так быстро, что обитатели пещеры не могли и на шаг подступиться.

– Хранитель меня спаси, да это же зверина настоящая… Кто это?..

– Он с нами пришел, – стыдливо призналась Эйверин, осознавая, что Рауфуса сейчас ничто не остановит. Ох и покалечит он кого-то…

Но Эйви ошиблась. Хозяина свалки очень легко остановил тоненький голосок, доносящийся от берега озерца.

– Стой! Рауфус, стой! Братик! – кричал Хайде, подпрыгивая на месте.

Рауфус резко остановился, дубина с легкостью вылетела из его могучих рук. И все бы ничего, да только угодила она прямо в потолок пещеры. Все застыли. Мелкий песок, шурша, стал осыпаться к ногам. Где-то в недрах горы что-то утробно заурчало.

– К выходу! – взревел Чин. Он кинулся вперед, подхватывая на ходу маленького Хайде и худощавую девчонку.

Бедняги с визгом кинулись прочь из пещеры, к спасительному выходу. Эйверин, позабыв о Тюльпе, рванула к Додо, который застыл на месте и протягивал ей руку.

Первые камни сорвались в озерцо, и вода, расплескиваясь, стала заливать гладкий пол. Эйверин поскользнулась и упала возле самого берега. Тюльпинс, бегущий следом, запнулся о ее ногу и полетел в озеро. Падая, он уцепился за руку Эйви и утянул ее за собой.

Вода озера прилетела навстречу слишком быстро, она ударила по груди девочки, вышибая воздух, залилась в глотку, зашумела в ушах, заслонила все перед глазами. Эйверин вынырнула, жадно глотая воздух, попыталась увернуться от града камней, но тут вниз полетел осколок просто огромных размеров. Эйви рванула ко дну.

Наступила кромешная тьма. Девочка, чуть придя в себя, оттолкнулась всем телом от воды и протянула руки вверх. Она встретилась с твердыней слишком быстро: ладони обожгло болью. Эйви слышала, как совсем близко Тюльпинс колотит по камню. Но им его не сдвинуть. Помощи ждать не стоит: ребятам самим еще надо спастись.

У Эйверин замелькало в глазах, голову разрывало от невыносимой боли. Она не хотела осознавать, что это конец. Это не мог быть конец! Она ведь только нашла Додо… Додо! Додо, который оказался умнее всех!

Эйверин решительно поплыла вниз и заскользила руками по каменистому берегу. Проход, проход, проход… Он не должен оказаться глубоко. И правда, вскоре ее рука куда-то провалилась. Эйви поплыла вперед с бешеной скоростью, голова ее лопалась от давления, а рот готов был сам распахнуться, чтобы впустить в легкие воду. Но Эйверин закусила губы: не сейчас!

Стало постепенно светлеть, стопа Эйви прочесала по каменному полу. Она вскочила, понимая, что уровень воды спал. Воздух нещадно хлестнул по ее лицу, каждый вдох оказался мучительно колок.

Красные вспышки все еще сверкали перед глазами, когда Эйверин с ужасом осознала, что Тюльпинс остался там – в темной воде. Он не вспомнил о проходе, он не смог доплыть. Эйви не знала, умел ли этот увалень вообще плавать. Проклиная все на свете, девочка вновь задержала дыхание и прыгнула в воду. В чернильной мгле отыскать толстяка казалось совершенно невозможным. Эйверин, обезумев от отчаяния, шарила руками, не отплывая от прохода, чтобы его не потерять. Только бы наткнуться на увальня, только бы его заметить…

Наконец, когда воздух из ее легких неудержимо рвался наружу, Эйви выдохнула. Мелкие пузырьки окутали ее лицо, уносясь кверху. Эйверин повисла в воде, позволяя тишине заполнить ее уши. Она должна услышать. Хоть что-то. Вздох, крик, движение. Хоть что-то.

И через мгновение до Эйви и правда донесся булькающий звук. Тюльпинс вдохнул воду, он больше не боролся. Эйверин рванула вбок, все больше и больше углубляясь. В висках застучала кровь, на глаза так давило, что хотелось самой их вырвать. Но рука девочки зацепилась за мокрый мех дубленки, а это значило, что она победила. Едва сохраняя рассудок, пытаясь понять, с какой стороны проход, Эйви плыла и думала о том, что она всесильна. Она победит смерть. Она всех победит.

Вода спала, и руки Эйверин задрожали от слабости. Превозмогая боль в мышцах, она тащила парня за одну руку вперед и вперед, пока его лицо не показалось на поверхности. Тюльпинс не дышал. Лицо его серело в полумраке, как лица тех мертвецов, которых пожрал туман. Эйверин из последних сил ударила парня в грудь. Тело его на мгновение дернулось, как тельце тряпичной куколки. Но вдоха за этим не последовало. Эйверин встала и всем своим весом прыгнула на широкую грудь Тюльпа.