Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— Много денег взяли?

— За оформление? — уточнил Иванов. — Нет, только положенное по закону. Боятся... А вот Андрей Андреевич — тот да...

— Сколько?

— Да ну на... — отмахнулся приятель. — По меркам обычного гражданина — астрономическую сумму. По меркам бизнеса — терпимые копейки. Дорого, короче. Но сам знаешь — он своих денег стоит.

— Это да... — призрак участливо покивал головой, сочувствуя такому разорению финансовых закромов. Однако проявлять живейший интерес к делам товарища не прекратил.

— Скажи, Серёга, а нафиг тебе этот лес, да ещё в таких количествах?

— Потому что дают, — совершенно серьёзно ответил парень. — Пусть будет. Продавать я его не собираюсь, а в будущем — кто знает? К тому же, как мне разъяснили авторитетные товарищи, стоимость турбазы вместе с прирезанным участком взлетает фактически втрое. Потому и на услуги Андрея Андреевича не жадничаю. Наши крючкотворы, сам знаешь, в документах напакостить на раз-два могут. Просто так, на всякий случай, хитрую поправочку с двояким толкованием заложить, чтобы потом, когда политический ветер переменится, иметь возможность отжать обратно... Только уже не государству, а себе.

— Ерохе сказал?

— Да, — прыснул со смеху Иванов, вспоминая радость и громадьё планов белкооборотня. — О-о, он как узнал — сразу собрался чуть ли не Диснейленд строить, а вырубленный лес китайцам продавать. Насилу отбился. Ни к чему пока. Наше заведение сильно своей скромностью и уединением, а не проходным двором. Поскандалили, конечно, не без этого... но компаньон вроде бы меня понял.

К чаёвничающим приятелям вышла, потягиваясь, закутанная в тёплый, до пола, халат, самая лучшая в мире домовая Маша.

— А надымили-то, надымили! — первым делом беззлобно заворчала кицунэ, нараспашку открывая окно для проветривания. — Хоть топор вешай! Нельзя же так! — и, посчитав воспитательную часть оконченной, заботливо уточнила. — Вы хоть кушали?

Инспекторы задумались...

— Нет, забыли, — первым честно признался Иванов. — Заболтались.

— Ага, язву зарабатываем, значит, — расстроилась девушка-нечисть, свято верящая в строгий режим приёма пищи и целительную пользу первых блюд в обед. — Ну ладно он, — косой взгляд в сторону Антона. — Ему уже всё до лампочки. А ты?! — к Серёге. — Желудок испортить хочешь и потом таблетки горстями лопать?! — проговаривая последнюю фразу, она уже вытаскивала из холодильника кастрюльку с отбивными.

Вспыхнул газ, зашипела маслом сковородка, запахло вкусным... Маша, на скорую руку, принялась готовить перекус для двух великовозрастных раздолбаев, опытно священнодействуя над едой всеразличными баночками со специями и наполняя кухню пряными ароматами, вызывающими зверский аппетит даже у самого сытого человека.

Проглотив неизвестно когда собравшуюся во рту слюну, Сергей отвечать на риторические обвинения не стал. Улыбнулся, задорно подмигнул Швецу и в предвкушении вкусной трапезы потёр руки, состроив хитрую физиономию. Антон истолковал заговорщицкое поведение товарища правильно: просяще, жалобно округлил глаза и поднял вверх кулак с одновременно оттопыренными большим пальцем и мизинцем.

Иванов, многозначительно зажмурившись, одобрительно махнул рукой.

— Даже не думайте, — не оборачиваясь, бросила Маша, ухмыльнувшись собственной проницательности. — Ты посмотри на них, средь бела дня пьянствовать собрались! Совсем ополоумели.

Призрак обиделся и уже открыл было рот, дабы рассказать кое-кому о неправильном поведении по отношению к хозяину дома, о послушании с почтением, о том, что совсем скоро вечер, а значит можно и принять внутрь для сугреву... но не успел.

В дверь позвонили.

— Кого ещё принесло? — поднимаясь из-за стола, буркнул Сергей, расстроенный Машкиным вредничанием не меньше приятеля. — Пойду, посмотрю.

Дошлёпав, чуть шаркая мягкими тапочками по полу, до двери, не глядя в глазок открыл, мысленно посылая неожиданного визитёра ко всем чертям. И обалдел, остолбенев от неожиданности.

На пороге, лучась голливудской улыбкой стоял... демон Марек. Одет он был в этот раз по погоде. Дорогая куртка, по последней моде потёртые джинсы, на ногах — только вчера появившиеся в рекламе, на одном из центральных каналов, кроссовки популярнейшего мирового бренда.

— Привет! Можно войти? — поинтересовался гость, мелодично звякнув зажатыми в руках увесистыми пакетами.

Инспектор не отвечал, соображая, зачем к нему припёрся демон и можно ли его впускать в дом. Марек сомнения истолковал правильно, добавив: