Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

Градус непонимания нарастал в геометрической прогрессии. Ни Серёга, ни Антон попросту не могли сообразить, что творится на самом деле, чем немой смог так выбить из себя, повидавшего всё на свете, Фрола Карповича. Потому, плюнув на размышления, инспекторы целиком сосредоточились на боярине, с трудом удерживая его крупное тело на весу и не давая ему упасть.

И только Ваньке было всё до лампочки. Его нарисованные Крош с Нюшей интересовали больше, чем происходящее в реальности.

— Не нужно скорой, — просипел начальник, утвердившись, наконец, на собственных ногах и отстраняясь от парней. — Забыли? Я же мёртвый!

Приятели чуть расступились, обеспокоенно посматривая друг на друга. А Фрол Карпович, окончательно придя в себя, приступил к своему привычному занятию — командовать бестолковыми подчинёнными.

— Ты, — палец шефа указал на Швеца. — Сиди здесь и оберегай Ивана. Ты, — теперь уже к домовому. — Проследи, чтобы ни в чём отказу нашему гостю не было! Ну а ты, Иванов, иди со мной. Обскажешь, как дело было...

Уже на улице их догнал взбудораженный Анисий.

— Всё сделал, как велено, — непонятно к кому обращаясь, доложил он. — Пимен там мною поставлен, это его дом. Следит со всем усердием, любое слово на лету ловит, не сумлевайтесь...

— Хорошо, — думая о своём, бросил боярин.

— Так вы бы... в баньку с дороги... А? Протоплена стоит, вас дожидается...

Серёга на всякий случай отмалчивался, чтобы начальник не обвинил его в лизоблюдстве и чиноугодии. С него станется... Однако этого не произошло. Боярин небрежно окинул взглядом домового и повелительно махнул рукой.

— Веди! Посмотрим, как вы тут баньку понимаете... Разговор нам долгий предстоит.

— Да уж по старине, не извольте беспокоиться, — разулыбался деятельный старикан и умчался вперёд, спеша убедиться во всесторонней подготовленности планируемого мероприятия.

Иванов с шефом пошли следом...

***

Анисий не подкачал, всё было организовано на высшем уровне. Печь пылала жаром, в дубовой шайке ждали своего часа берёзовые венички, в специальном ведёрке источал тягучие, густые ароматы травяной отвар для жару; холодный квас неизменно оказывался под рукой; в предбаннике, на покрытом крахмальной скатертью столе, красовались, мигом перенесённые из беседки по небрежной просьбе шефа, блюда с закусками и графинчики с наливками; заботливо разложенные белые простыни благоухали свежестью и чистотой.

Сразу разговора не получилось. Фрол Карпович, отмахнувшись от надоедливого подчинённого, сходу направился в парилку, где долго, с удовольствием, кряхтел и охал, охаживая себя веничком. Не отставал и Серёга, тоже любивший как следует пропотеть и прогреться. Так и наслаждались, умело чередуя раскалённый воздух бани с ледяными ушатами воды в маленькой душевой, примостившейся сбоку от стеклянной двери, отделявшей царство жара и пара от остального помещения.

И лишь через два с лишним часа, усталые и вымытые, расположились за столом. Боярин собственноручно, придирчиво, выбрал один из графинчиков, щедро плеснул его содержимое в рюмки. По предбаннику немедленно расползся нежный, пряно-острый запах перцовки на меду.

Выпили. Инспектор немедленно кинул в рот тонкий кругляш колбасы, наскоро туша вспыхнувший внутри пожар, а Карпович лишь провёл рукой по губам, морща бороду в улыбке.

— Хороша! — одобрительно заявил он и разлил по второй.

Снова выпили. Снова закусили, теперь уже оба.

— Рассказывай! — отодвинув графинчик в сторону, велел шеф, вольготно располагаясь на лавке и уперев локти в стол. — С самого начала. В подробностях.

Серёга послушно, ничего не скрывая, поделился своими похождениями и неприятностями при транспортировке странного немого. Боярин слушал не перебивая, и по его лицу нельзя было понять — одобряет он поступки инспектора или нет.

Закончив повествование, парень не преминул спросить наболевшее.

— Так кто он — Ванька?

Вместо ответа Фрол Карпович грузно поднялся, медленно обошёл стол, почти вплотную приблизившись к Иванову, а потом отвесил ему такого умелого леща, что у инспектора аж слёзы из глаз брызнули и в ушах появился гулкий звон.

— За что?! — возопил Серёга, потирая ушибленное место.

— За дело! — уверенно ответил шеф. — За тупость твою беспросветную! За... А, что с тебя взять... — договаривать начальник не стал. Поправил сползающую с чресл простынь, по-военному развернулся на голых пятках и вернулся на своё место.

Чуть успокоившись, забурчал: