Барбара Морриган - Сердце, что растопит океан [litres]

Он сидел на полу, прислонившись к одной из книжных полок. Невообразимо длинное и худое тело, покрытое потёртыми книжными страницами, выросшими, казалось, прямо на коже, дополняли удивительно длинные и тонкие руки и ноги. Голова господина Икьяга являлась продолжением тела без какого-либо намёка на шею и была покрыта расшитым капюшоном в красно-лиловых тонах. И это было единственным элементом одежды, присутствовавшей на нём, не считая нескольких цепей и амулетов. Его глаз, едва видневшийся в тени капюшона, смотрел в пустоту. На полу рядом с господином Икьягом лежала треснутая миска, возле которой была разлита жидкость, по цвету напоминающая каву.

– Вы, кажется, уронили… – начала было я, как меня прервал Ририки, ахнувший и бросившийся к хозяину.

– Господин Икьяг! – взвыл Ририки.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Ао, всматриваясь в лицо Икьяга.

Приглядевшись, я наконец увидела, что так напугало помощника библиотекаря. Песочные часы, расположенные в центре грудной клетки господина Икьяга, были пусты. Стекло колбы было изуродовано чёрными трещинами, а оставшиеся зеленоватые песчинки струились вниз, растворяясь в воздухе, так и не успевая коснуться земли.

– Что это значит? – тихо спросила я, обратившись к Ао.

– Он мёртв.

Я молча уставилась перед собой, не зная, как реагировать. Звуки сливались в единую какофонию, а перед глазами все плыло.

– Должно быть, его отравили, – предположил Ао, осматривая миску на полу. – Здесь кто-то был до нас?

– Господин Икьяг никого к себе не пускал! Боялся!

– Это мы помним. – Дух окрасился в сосредоточенный синеватый цвет. – Может, у него были враги?

– Господин Икьяг никому не делал зла! Кто же мог так поступить? Как же теперь быть? – растерянно мямлил Ририки. – Господин Икьяг не должен был вот так…

– Ты в порядке? – осторожно спросил Ао, заметив моё замешательство.

– Разве духи… могут… вот так умереть? – едва слышно промямлила я.

Я уже знала, что духи не вечны. Но мне казалось, что их гибель должна выглядеть совсем иначе. Например, они могли бы растворяться в воздухе или превращаться в звёзды, отражающиеся ночью на поверхности океана… Но умирать так прозаично, на полу собственной комнаты?

– Конечно. – Ао понизил тон. – Всё живое может умереть, – дух указал на пустые песочные часы библиотекаря, – каждому из нас отведено время на этом свете. Но кто-то может его забрать.

– Но как же… почему сейчас…

– Тише, – прошептал Ао, покосившись на исситока, кружащего в паре шагов от нас. – Возможно, кто-то слишком сильно не хотел, чтобы он нам что-то рассказал.

Дух прошёлся по комнате и остановился у окна, которое оказалось незапертым. Он заметил, что одна из штор была наполовину сорвана с гардины, а книги из сложенной неподалёку стопки разлетелись в разные стороны. Ао протянул руку и осторожно провёл по обложке верхнего фолианта.

– Здесь следы когтей. У твоего хозяина точно были гости.

– Господин Икьяг ничего плохого не сделал, – продолжал бормотать Ририки. Затем он обернулся к присутствующим и продолжил более внятно: – Да и не рассказал бы ничего. Он за тридцать лет только бормотал что-то про мглу и про него …

– Про кого? – нахмурилась я.

– А кто ж его знает. Говорил: «Он там… он там…» Во сне кричал: «Нет!», звал Хранителя и от кого-то бежал всё время. Господин Икьяг ведь в тот день должен был совершать паломничество к Хранителю. Мне кажется, он успел увидеть убийцу. Того проклятого духа, что посмел поднять руку на мудрейшего… До сих пор не знаю, как господин Икьяг уцелел и смог вернуться… Но больше он ничего не говорил. И не скажет уже… Что же будет теперь. Кто все эти книги сохранит…

– Мне очень жаль, Ририки, – с трудом выдавила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли за этого маленького духа.

– Нам пора, – тихо сказал Ао и направился к выходу.

Выйдя на улицу, я прижалась спиной к ближайшей стене и опустилась на землю. В моей голове бушевало столько мыслей, что я не могла с ними справиться. Я так надеялась узнать хоть что-то от хозяина библиотеки, но все мои надежды оказались пустыми. А его смерть… вызывала смешанные чувства. Господин Икьяг не был человеком, я его не знала и не видела момент его кончины, но разбитые песочные часы навсегда впечатались в мою память.

– Эй, перестань, – послышался голос Ао.

Подняв глаза, я увидела, что дух опустился передо мной. Золотистые глаза светились потусторонним светом, но мне на мгновение показалось, что в них промелькнула нотка сострадания.