Даррен О'Шонесси - Город смерти

— Почему мое имя перечеркнуто? — орал тем временем я. — Почему ты хочешь меня убить? Что случилось с И Цзы и Адрианом? Кто такие?..

— МОЛЧАТЬ! — Его нечеловеческий вопль отразился от потолка. Закинув голову, он зашелся лаем, точно гончий пес на травле. — Вопросы! Вечные вопросы, чтоб их!.. Я вам сказал: не расспрашивать, не соваться, а вы? Ну прямо как заводной попугай, право слово!

Но меня было уже не остановить.

— Кто я? Почему я в этом списке? Откуда я приехал? Где ты меня нашел? Почему у меня нет прошлого? При чем тут Ама? Почему ты раньше меня не убил? Ты знал, что я сегодня буду здесь? Ты отыскал меня в больнице или я добровольно вызвался? Каким способом ты добиваешься, чтобы люди исчезали? Зачем? Как ты заставил Леонору позабыть И Цзы? — Я выдавал вопросы с пулеметной скоростью, а сам все ближе подходил к нему, яростно жестикулировал и, наконец ткнул его пальцем в грудь. — Кто я? Что ты сделал с моим прошлым? Что ты сделаешь с моим будущим? Откуда я взялся? Как тебе удается…

Он затрясся. Его щеки задрожали, зубы оскалились, точно у вервольфа. Кулаки то сжимались, то разжимались. Голова закрутилась на шее так, что позвонки затрещали. Он рвался в атаку. Набирался сил для безумного, яростного рывка, противостоять которому я никак бы не сумел. Мои физические силы были на пределе — а Кардинал, похоже, только-только закончил разминку. Я сознавал: несмотря на молодость и отличную спортивную форму, тягаться с ним я не могу. Правильно сказала Леонора: это сверхчеловек.

Но нападать он не хотел. Я был нужен ему живым, по крайней мере еще какое-то время. И он попытался обуздать гнев. Приставил ладони к вискам и энергично надавил — мне уже показалось, что его череп сейчас взорвется. Лицо у него побагровело, ноздри раздулись так, что через них легко проскочил бы теленок. Он отвернулся, высматривая, на чем бы сорвать гнев. Глаза у него выкатывались из орбит. Наконец его взгляд остановился на пышном кресле — том самом, в котором ему так нравилось посиживать и принимать гостей. Он рванулся к креслу, ухватил его и швырнул в окно с бронированным стеклом. Стекло, предназначенное для того, чтобы отражать пули, должно было бы отразить кресло в сторону метателя — но не выдержало. Мелкие осколки брызнули во все стороны и унеслись вместе с креслом вниз, в черную неизвестность ночного города.

Кардинала это немного успокоило.

Он пригладил волосы рукой, осторожно растер себе щеки, перевел дух. Подошел к окну, оценил на глаз масштабы ущерба. Укоризненно цокнул языком.

— Ах, мистер Райми, если бы я только швырнул этим креслом в вас, я бы спас себя от позорной ничьей и, что в данный момент меня волнует больше, по-прежнему имел бы куда присесть. Хорошее кресло достать непросто. Впрочем, у меня есть кое-какие деньжишки и влияние. Полагаю, в конце концов я им обзаведусь.

Он ухмыльнулся — передо мной вновь был прежний Кардинал, невозмутимый хозяин ситуации.

— А знаете, у меня уже несколько десятков лет не бывало такой приятной драчки, — заявил он. — Вот разве что когда я был чумазым мальчишкой и бегал по сточным канавам, задирая каждого встречного. Да, все это было — пока я не стал самой крупной шишкой в городе, пока были шишки покрупней меня и победа над ними что-то означала. Да, тогда было очень приятно давать сдачи — я как-то даже и забыл об этой детали. Отличная встряска. Надо как-нибудь опять попробовать, если я найду такого же ценного, как вы, противника.

— Значит, теперь вы все объясните? — поинтересовался я. — Я заслужил право знать?

Он засмеялся, пододвинул себе стул, состроил рожу, коснувшись жесткого сиденья, и тем не менее уселся.

— Нет, мистер Райми, вы — это что-то особенное. Вечно допытываетесь, вечно вам неймется. Превосходная черта — именно она меня в вас и привлекла, — но у нее есть свой порог терпимости, а свой порог вы уже превысили. Я начинаю терять к вам интерес, мистер Райми. Вы зарываетесь — и это вовсе не так смешно, как вам кажется. — Он нажал кнопку селектора. — Мисс Фаулер? Пропустите, пожалуйста, охрану.

— Вы меня убьете? — остолбенел я. Меня начало мутить.

— Естественно, — отозвался Кардинал и жестом приказал вошедшим охранникам выстроиться у стены, в соответствии с повсеместно распространенной традицией расстрелов. — Досье «Айуамарка» никогда не лжет. Я планировал вас убить: в этом вы были правы. Не сегодня, но вскоре. Теперь же, в свете последних событий, я полагаю, что час пробил. Нет смысла тянуть.