КниГАзета . - Особый Скорый - 1

- Хорошо, приму к сведению, - послушно кивнул Соловьев. – Вы начали про Гонтаря, помнится.

- Да, - вспомнил капитан. – Так вот, Гонтарь был стар даже по меркам людей, работающих на «Атлант». Он работал специальным курьером несколько веков подряд, можете себе представить? Мы вообще мало общаемся с коллегами, каждый шериф – совершеннейший одиночка и интроверт, это одно из условий приема на работу; но, с кем бы из них по долгу службы мне не приходилось сталкиваться, Гонтаря знал каждый.

- Несколько веков подряд, - повторил Соловьев, крепко зажмуриваясь несколько раз подряд. – Ну да. Знаете, я себя чувствую этакой Алисой в стране Чудес. Вокруг происходят невероятные вещи, но я уже даже не удивляюсь, а прикидываю, как их лучше всего использовать.

- Вот, правильная реакция, - одобрил капитан. – Ничего, со временем привыкнете. Одни сведения о реальности заменят другие, и всё встанет на свои места. Но я закончу про Гонтаря, если вы не против.

- Я не против, - хмыкнул Соловьев.

- Этот проектор с ним очень давно. Он менял оправы, но стекла тут действительно старые, сейчас таких почти ни у кого уж и не осталось. Так что, понятно, надевать их без долгой настройки было чревато. Хорошо хоть так обошлось.

- Да-да, мне стыдно, - мрачно отозвался Алексей Андреевич. – Я еще раз прошу прощения.

- Еcли бы это что-то меняло... Ладно. Проектор Гонтаря, кроме регенерации, даст вам еще кое-что. Например, способность «срезать углы» и перемещаться с места на место гораздо быстрее обычного человека. Ну и, в крайнем случае, каждый проектор можно использовать как оружие… но это всё я вам объясню подробно, когда вы сможете его надеть.

- А когда это будет? – сразу же спросил Соловьев.

- Думаю, через час-другой уже сможете. Я начал подстройку, еще когда вы валялись без сознания. Всё, готово, принимайте работу!

Алексей Андреевич поднял голову и снова взглянул в зеркало. Лысый, как бильярдный шар, мужик, угрюмо глянувший оттуда, более всего напоминал бандита из сериала средней руки. Ну хоть не Гэндальф Серый…

- Вот вам веник, - между тем хозяйничал Родионов, - Вот вам совок, и сметайте всю эту радость. И вот вам ножницы.

- Зачем ножницы? – не понял Соловьев.

- На руки свои взгляните, - хмыкнул капитан. – Но это, я надеюсь….так, извините, телефон.

Он бросил машинку на стол и рысью умчался куда-то вглубь дома. Алексей Андреевич тем временем взглянул на свои руки и охнул. Его ногтям мог позавидовать какой-нибудь горный орел.

- Чтобы я еще раз надел эту хреновину! - зарекся бывший охранник, хватая ножницы. – Да еще и по своей воле!

…Когда Родионов вернулся, он уже закончил. Седые космы были аккуратно сметены в мусорное ведро, вместе с двухсантиметровыми обрезками ногтей. На всякий случай Соловьев быстренько осмотрел себя, но никаких других дефектов не обнаружил – наоборот, тело словно высохло и помолодело, одряблевшая кое-где кожа подтянулась. А еще - ощутимо прибыло сил.

Капитан вернулся мрачный и сосредоточенный. Ничего не говоря, достал из-за дивана и поставил на стол рюкзачок с Артефактом.

- Что-то случилось, Илья Валентинович? – насторожился Соловьев.

- Да, не без этого, - не стал скрывать Родионов. – Вы же снимали комнату по Восьмой линии, двадцать шесть, у Шаланиной А.Е.?

- Да, - растерянно подтвердил Алексей Андреевич. – Что-то мне не нравится это «снимали». Уже не снимаю?

- Боюсь, что нет, - сухо отозвался капитан, доставая из кармана ключи. – Ночью в вашу квартиру наведывались. Едем.

Соловьев тяжело вздохнул, подхватывая с дивана свою куртку. Чем дальше, тем больше жизнь напоминала какие-то американские горки с непредсказуемым исходом.

Садясь в машину, он, движимый каким-то неясным предчувствием, взглянул на себя в боковое зеркало. Так и есть – на только что бритой наголо голове уже нахально пробивалась миллиметровая седая щетина.

До самого Питера они молчали.

…Соловьев всё же успел добежать до урны. Марать асфальт любимого города, к тому же, «культурной столицы нашей Родины», содержимым собственного желудка не пришлось.

- Твою трижды бога душу мать… - пробормотал бывший охранник, когда его, наконец, отпустили рвотные позывы. – Да чтобы у тебя хвост отсох, ящерица хренова!

Вокруг царил восхитительно свежий, сладкий воздух. После насквозь пропитанной зловонием гниющего мяса квартиры его хотелось пить, словно божественный нектар. Сколько он там смог продержаться – тридцать секунд? Минуту? Полицейские внутри все как один ходили в респираторах, а вот о них с Родионовым никто не позаботился.