Мария Чурсина - Проклятье

Маша выбралась из зеркала и оказалась на кухне. Там были стеклянные дверцы в шкафах. В осколки их все, в мелкое крошево! В мелком крошеве плавал ржавый рассвет.

Боль не уходила, боль оставалась внутри. Маша забилась в угол под вентиляцией и свернулась в комок пыли. Теперь ей не хотелось никого видеть.

— Что с тобой? — Миф не ожидал, что разговор начнётся с этого вопроса. Он ожидал, что объясняться заставят его, но увидел её и не сдержался.

Амина села напротив него, устроив сумку на коленях. В комнате с голыми стенами, было одно единственное окно, но света хватило, чтобы Миф увидел порезы на её лице и руках. Мелкие, но свежие.

— Зеркало разбилось. Это сейчас не самое важное. Скажи лучше, за что тебя сюда. Следователь сказал мне, подозрение в убийстве.

Он поморщился. Как же он устал от этой истории — рассказывать, раз за разом всё больше увязая в подробностях.

— Подозрение в похищении. И то, от своих показаний я откажусь, а ничего больше у них на меня нет, и вряд ли будет. Трупа нет — нет убийства. Тем более что я её не убивал.

Она не знала, что говорить дальше. Потом попросила жалобно:

— Скажи честно.

Горло сжалось судорогой злости.

— Я её не убивал! Если ты мне не веришь, можешь уходить.

Амина сидела перед ним, белая, как стены этой комнаты. Даже зеленоватая.

— Все твои командировки… что мне теперь думать? Ты каждый раз врал мне, что уезжаешь по работе, а сам девчонок возил в старую квартиру, да?

Ещё одна истеричка. Первая шлет тысячи сообщений на выключенный телефон, трётся у колонны, глядя, как его под конвоем ведут в служебную машину, вторая сбегает в непонятном направлении, третья решает утроить сцену ревности в комнате для допросов.

Миф сжал переносицу, поднимая очки выше.

— Прекрати, это ерунда. У меня с ней ничего не было кроме работы.

— Что же это за работа такая, за которую сажают в тюрьму?

У них было мало времени, а за дверью наверняка ждал следователь. Мифа раздражало, что она тратит бесценное время на глупое выяснение отношений. Но она была нужна ему сейчас, как никогда. Ещё несколько дней в камере, и он сойдёт с ума.

Он зарылся пальцами в волосы, закрыл глаза, пережидая бурю.

— Мне нужен адвокат. Пусть добьётся, чтобы меня выпустили под залог, иначе я тут в чём угодно сознаюсь.

— Хорошо, — сказала Амина. Взялась обеими руками за край стола и отодвинулась. Ножки стула проскребли по линолеуму пола. Она словно хотела быть как можно дальше от Мифа. — Я постараюсь.

— Постарайся. И что всё-таки стало с зеркалом?

Амина неопределённо качнула головой.

— Недалеко от дома стройка, там сваи забивают. Такой грохот, что зеркало разбилось. И стёкла из шкафов повылетали.

— Какая стройка в зимой?

Она вздохнула и встала.

Сабрина вернулась в общежитие под вечер и, не раздеваясь, села на кухне.

— Хочешь чаю? Я поставлю, — предложила Ляля.

Они встречали Сабрину вчетвером: Рауль с гитарой на подоконнике, Мартимер и Ник на соседних стульях. Гитарная струна тихонько застонала.

— Не надо мне ничего, — сказала Сабрина, глядя в одну точку. — Они нашли её сумку. Это точно её сумка, я видела. Говорят, её нашли в каком-то болоте за городом.

— Ну и подумаешь! — громко возмутилась Ляля, набирая воду в чайник. Водопроводная труба под мойкой загудела, и Ляля швырнула в неё щепоткой соли с красным кирпичом. — Мало ли что сумка. Пока тела не нашли — ничего не понятно ещё.

— Правда, — сказал Ник, — может быть, Маша сбежала от Мифа и скоро найдётся. Главное, что тела не нашли.

— Может, оно в другом болоте, вы не подумали? — произнесла Сабрина, закрывая руками рот.

— Вот вы чукчи, — сказала Ляля, громко бросая чайник на плиту. — Нельзя так думать, а то они услышат. Они всё слышат.

— Не шумите. — Ник обернулся к двери. — Комендантша ходит по коридорам. Говорят, она сегодня зверствует. Наверное, чем-то недовольна.

В притихших коридорах загорался свет. Тени прятались по углам. Она шла — удары каблуков разносились от лестницы до лестницы. Она замирала у дверей, и полоски света под ними гасли. Утихали голоса. У одних дверей она стояла несколько секунд, и тогда её обитатели побыстрее ложились спать, у других — десять минут и даже больше. Тогда в комнате останавливались все часы, шли помехами экраны компьютеров.

Она шла дальше — из щели выскочил заблудший таракан, в ужасе метнулся из угла в угол, да так и сдох, не добежав до стены. Она шла — пол вздрагивал. Не дойдя трёх шагов до кухни, она остановилась. Из лестничных пролётов потянуло холодным ветром.