Мария Чурсина - Дети закрытого города

— Я позвоню вашим родителям, и пусть они прибегают сюда, вас искать. Идёт?

Вета скрестила руки на груди, чтобы сохранить последние крохи тепла. Руслана смотрела исподлобья, Вера дёргала пуговицу с кофты, словно хотела оторвать. Те, кто стоял за спиной Веты чуть слышно бросались словами — она почти вздрагивала каждый раз.

— Пойдёмте, — спокойно произнёс вдруг Арт. — Не видите что ли, она нам не верит.

Вета повернулась к нему, и оказалось, что он точно так же скрещивает руки на груди.

— Молодец, что в жилетке, — сказала она, окидывая Арта взглядом. Из-под куцей куртки у него и правда торчала синяя форменная безрукавка, и он тут же злобно дёрнул куртку вниз.

Вета поднесла руку к губам, побарабанила пальцем по подбородку.

— Знаете, когда вы извинились в первый раз. — Справа от себя Вета уловила движение — это Алиса вскинула голову. — Я размечталась о том, как всё будет хорошо. Как мы обязательно сходим все вместе в кино. Съездим в больницу к Ронии, когда она ляжет на плановое обследование. Её мама сказала мне, что это скоро. И обязательно будем немножко разговаривать по душам с девочками.

Она усмехнулась, снова оборачиваясь и ловя взгляд Арта. Никуда он не ушёл, бросил сумку на землю и теперь грел руки в карманах.

— Да, не удалось. Не получилось у нас с вами. Так что мне, по-вашему, в петлю после этого лезть? Устроили тут демоны знают что со своей любовью. И раз уж вас притащили во взрослую жизнь, имейте смелость признать, вы вели себя как дети.

Арт сзади сердито засопел. Алейд вздрогнула, подняла голову.

— Вы сердитесь на нас?

Вета искренне улыбнулась. У неё так редко появлялось желание прижать к себе ребёнка, погладить по голове, сказать, что всё будет хорошо. И сейчас оно вдруг возникло.

— А сердится и обижается ведь только тот, кто любит, правда? Безразличный не стал бы. Не важно, что я держала вас в живых, выбиваясь из сил, пока вы устраивали погромы в кабинете биологии. Но так вышло, что всё кончилось. Не нужно больше показательных акций.

— Вы знаете, как страшно? — спросила Алейд, низко склонив голову. Ей взгляд даже исподлобья не был злым.

— Я знаю.

Сзади тяжело выдохнули, так что дуновение пощекотало Вете шею. Она покусала губы, не зная, стоит ли говорить им. Всё было глупо, но рвалось само.

— Вы по-прежнему думаете, что я вас не люблю?

Она не дала никому ответить, махнула рукой и отвернулась.

— Идёмте домой, хоть в тепле побудем.

Ветер взвыл с новой силой. Ноги, которые уже давно покрылись мурашками, теперь стали совсем бесчувственными от холода. Вета ещё раз заправила прядь за ухо и пошла, удерживая на груди плащ, теперь ей казалось, что ветер непременно сорвёт его, и отскочат с треском пуговицы.

Совсем стемнело, когда приехала мама Арта. Она играла ключами от машины и по-деловому выясняла, кому по пути с ними. Сына она при всех дёрнула за ухо:

— Ты что тут вообще забыл? Сказано же тебе, дома сиди!

Вета рассматривала металлическую пуговицу на её стильной куртке и мысленно рассказывала ей обо всем. О том, как город забирал детей, и как они потом собирались уйти из жестокого мира.

— Извините, Елизавета Николаевна, — сказала мама Арта на прощание, и Вете почудилось, что её уже не так сильно ненавидят. — Они больше не будут вас беспокоить.

Дольше всех у неё задержались Алейд, Алиса и Марк. Они по очереди пили чай из единственной чашки, рядком сидели на кровати и просили рассказать о «внешнем» мире. Вета говорила что-то, уставившись в окно.

Ветер давно стих, оставив на дорогах ковёр из сухих листьев и обломанных веток.

— А хотите мы вам всё расскажем? — предложила вдруг Алиса.

Вета вздрогнула от неожиданности.

— Расскажите.

Она не сняла плащ, только расстегнула, и длинный пояс теперь свисал до пола, а волосы так спутались, что если попробовать их расчесать — обязательно вырвешь клок.

— Вы, наверное, подумали, что он был всегда? Но это неправда, сначала его не было.

Алейд отодвинулась от Алисы и отвернулась, как будто её очень интересовал узор на обоях. На совершенно смятой кровати она сидела, поджав ноги, и ни на кого не смотрела. Алиса наоборот, вся подалась вперёд, поймав Вету в ловушку — теперь она не смогла бы отвернуться, как бы этого ни хотела.

— Ну я даже не помню, кто первый предложил, — протянула Алиса, покачивая головой. — Кто-то из мальчишек.

— Арт, — резко выдал Марк, как будто каркнул.

— Наверное. Нам просто надоело. Вечно нас пугают войной, вечно чуть что нужно нестись в убежище! Вы что, думаете, у нас такое первый раз? Да у нас всю жизнь так. И в темноте сидим по вечерам, и чуть что по подвалам прячемся. Даже погулять и то нельзя.