Вадим Панов - Дикие персы

Тема закончилась. Получивший щедрые чаевые официант не приближался, позволяя гостям спокойно закончить и разговор, и обед, но за столом неожиданно возникла дурацкая пауза.

— Может, не будем возвращаться в город? — тихо спросил Петя, прислушиваясь к барабанящему по крыше дождю.

— В смысле? — так же негромко поинтересовалась Саша.

— У отца есть дом неподалеку, и мы можем застрять в нём на несколько дней. — Пауза. — Оттуда удобнее добираться до «Паллады».

Сердце молодой женщины гулко ухнуло, радость победы окутала всё внутри, потребовала выхода, но Саша вновь ухитрилась не подать виду. Помолчала, глядя на залитое дождём окно и через несколько мгновений поинтересовалась:

— Только поэтому?

— Это предлог, — не стал врать Петя. — Я просто хочу остаться в доме с тобой. Только ты и я.

Немногоквартирный жилой дом

Санкт-Петербург, улица Итальянская,

5 апреля, вторник, 11.14

Вы думали, раз я работаю на волшебных ребят из Тайного Города, то меня перенесут в Питер каким-нибудь мгновенным колдовским способом вроде портала? Или отправят на ковре-самолёте? Или просто на самолёте? Ага, разбежались. Мы ведь говорим о шасах, помните? О шасах. Умение считать деньги выжжено в их ДНК лазерной указкой, и потому никаких быстрых, но дорогостоящих порталов или ковров-самолётов. И вообще никаких самолётов. Я ехал в Питер на поезде! Как Радищев! На классическом ночном поезде «Москва — не Москва», и до сих пор не понимаю, как я ухитрился вышибить билет в СВ. Небось на Ажара кризисное затмение нашло или как там у них это называется?

В общем, я приехал на Московский вокзал во вторник утром, взял такси… Почему не в воскресенье утром? Нет, не потому, что в ночь с понедельника на вторник билеты дешёвле. Просто сначала директору Службы не понравилось, что смерть любимой собачки его любимой троюродной племянницы будет расследовать «какой-то там чел и даже не маг», и автор идеи Ажар два дня от начальства прятался. Потом традиционная шасская прагматичность взяла над родственными чувствами верх, Михар подсчитал, что отправка меня обойдется Службе гораздо дешевле, чем очередной визит «высокопрофессиональной группы высоких профессионалов», обласкал разумного, как дельфин, подчинённого и благословил нищенскую смету моей командировки.

Но при этом не сообщил родственникам о моих невероятных достижениях на ниве частного сыска.

— Чел? — вытаращилась на меня пухленькая, словно антикварная, тумбочка, Карида Турчи. Сходство с дорогостоящей мебелью эпохи какого-нибудь Людовика усиливалось обилием золотых украшений и кривыми ножками.

— Да, дорогая, перед нами настоящий чел, — трагически подтвердил её уважаемый супруг, Тадай Кумар.

— Не настоящий, а обыкновенный!

— Да, дорогая, это обыкновенный чел.

Если до сих пор у меня оставались сомнения насчёт того, кто на ком женился в этой счастливой семье, то теперь они развеялись, как вчерашние заклинания.

— Я немедленно звоню дяде Михару! Он обещал прислать лучшего сыщика!

Шасы всегда много говорят. С навами — от страха, который выдают за уважение. С шасами — чтобы компенсировать встречный словесный поток. С представителями других Великих Домов — чтобы облапошить. С нами, честными и знаменитыми детективами, — чтобы продемонстрировать свою значимость.

— Думаешь, дядя Михар не знал, кого отправляет? — Тадай бросил на меня быстрый взгляд. — Наверняка знал.

— Но ведь чел даже не маг!

Карида говорила обо мне так, словно я находился в шести световых годах к Сириусу. Тумбочка невоспитанная.

— Хочу напомнить, дорогая, что маги к нам уже приезжали.

Первая здравая мысль с момента нашей встречи. Много же времени понадобилось Тадаю, чтобы рискнуть возразить дражайшей половине.

— К нам должны были приехать другие маги! Я немедленно звоню дяде Михару!

— Раз чел здесь, просто так его дядя Михар не заберёт. Наверняка Служба оплатила ему дорогу, подъёмные и суточные, ты ведь знаешь, какие эти челы скряги.

— Да, вечно норовят потребовать денег за работу, — немедленно согласилась Карида.

— А значит, господин Федра должен хотя бы попробовать отработать вложения.

«Вторая дельная мысль. Так, глядишь, минут через двадцать мы закончим с приветственной истерикой и займёмся расследованием».

— Я потрясена, Тадай, я в шоке. — Карида театрально вскинула руки к голове. — Я переживаю тяжелейший жизненный этап, а никто, никто меня не понимает и не поддерживает!