Вадим Панов - Дикие персы

— Урано забрал все вещи.

— И к вам, как вы наверняка заметили, до сих пор не заявились сосредоточенные молодцы с Суворовского проспекта.

— Как вы наверняка заметили, я не дома, — неожиданно язвительно отозвался Борисыч. — Поэтому насчёт молодцов с Суворовского ничего определённого сказать не могу.

— После сражения вы провели в своей квартире почти два часа, — мягко напомнил Ваятель. Все давно обратили внимание, что админ избегает слова «убийство». — Поверьте, Валентин Борисович, они успели бы.

— Гм… Пожалуй.

Вернувшись домой, старик махнул стакан водки, час отмокал в ванне, ожидая явления полиции, не дождался и позвонил Ваятелю. Думал, придётся оправдываться, но тот среагировал на рассказ так, словно давно ждет чего-то подобного и заранее продумал действия. Приказал никуда не выходить и ничего не предпринимать, приехал через двадцать минут, отвез Борисыча в «Палладу», накачал снотворным и уложил спать. Рано утром обзвонил игроков и велел срочно собраться.

— Валентин Борисович — жертва, на него напали, он защищался, — подала голос Саша. — Надо зафиксировать побои.

— А заодно рассказать, каким образом шестидесятилетний старик ухитрился убить трёх мордоворотов, — вздохнул Петя.

— Мне шестьдесят восемь.

— Тем более.

— Перс, — поняла женщина. — Нельзя сдавать перса.

— Совершенно верно. — Парень глотнул кофе из большой кружки — кстати, Ваятель варил его волшебно — и продолжил: — Валентин Борисович — жертва, но рассказать, что произошло, он не может.

— Фокус в том, что полицейские поверят любому его объяснению, — проскрипел из своего кресла Кег. От кофе или чая он отказался, попросил молока и налёг на овсяное печенье, в одиночку прикончив почти всю выставленную корзинку. — Борисыч скажет, что его били, потом на помощь примчался какой-то герой в плаще с ушами, порубал зверей в капусту и сбежал, не дождавшись благодарности. И ему поверят.

— Почему поверят?

— Потому что семидесятилетний старик неспособен завалить трёх отморозков.

— Мне шестьдесят восемь! — упрямо повторил Валентин Борисович.

— Тем более. — Альфред допил молоко и живо добавил: — Ты молодец, Борисыч, вовремя сообразил бить в артерию, — выдержал короткую, чтобы не перебили, паузу, и продолжил: — Первого всегда надо класть быстро, пока остальные не опомнились.

— Не хочу об этом говорить.

— Руку с одного удара срезал?

Старик отвернулся.

— Главное, что все, видевшие Урано, не смогут никому ничего рассказать.

— А случайные свидетели? Видеокамеры? — немедленно уточнил Кег.

— Будем надеяться, что их не было, — развел руками Пётр. — Да и кто поверит в выскочившего из брелока бойца?

— Вот мы и добрались до ключевого момента, — усмехнулся Ваятель, весело оглядывая игроков. — Если не говорить о персе, о нём никто не узнает, никто не свяжет вас с ним, потому что ваша связь проходит для обычных людей в разделе «невероятное». В этом заключается главная страховка. И здесь же таится главная опасность: стоит потерять осторожность, вас вычислят.

— Неужели? — прищурился Альфред.

— А как же раздел «невероятное»?

— Обязательно вычислят, — жёстко ответил админ. А во взгляде, которым он наградил инвалида, читалась неприкрытая угроза. — Как только логические объяснения заканчиваются, челы обращаются к невероятным.

— Кто обращается?

Ваятель поморщился — судя по всему, Саша подловила его на случайной оговорке — и пояснил:

— Люди. Челы, сокращённо.

И отвернулся.

Несколько секунд на веранде царила тишина, которую в конце концов нарушил Кег:

— Я с удовольствием встретился бы с ними вместо тебя, — произнёс он, салютуя Борисычу стаканом с молоком.

— Ты сам сказал, что я прекрасно справился, — скупо отозвался старик.

— Мечом работал?

— Да.

— Я бы сабли взял. — У Альфреда едва заметно задрожали пальцы. — Лучше резать, чем рубить.

— Хорошо, что Урано не использовал огненные шары, — добавил Петя. — Сейчас всё выглядит естественно.

— Три трупа, — качнула головой Саша. — Куда уж естественнее?

— Можно считать сражение крещением. — Петя перенял у Ваятеля определение случившегося.

— Лучше я буду считать его убийством, — буркнул старик. — Так честнее.

— Или самообороной.

— Которая закончилась убийством.

— А ты хотел сдохнуть в канаве? — неожиданно осведомился Кег. — Ты действительно хотел быть зарезанным, как свинья? Ты действительно жалеешь о том, что защитил свою жизнь?